Перемены

Да будет так.

Собрав всю свою силу, я сжал ужасно тяжелую рукоятку бронзового ножа.

Я мягко положил руку на лоб Ллойда Слейта, чтобы удержать его неподвижно.

И затем я перерезал ему горло.

Это была быстрая, чистая смерть, которая, однако, не выглядела менее смертельной, чем если бы я изрубил его на куски топором. Смерть — огромный уравнитель. Не имеет значения, как вы попадете туда. Только когда.

И почему.

Он совершенно не боролся. Только выдохнул, что прозвучало, как вздох облегчения и повернул голову на бок, словно собирался заснуть. Это не было аккуратным, но это и не была сцена из третьесортного боевика. Это выглядело как беспорядок на кухне, который остается после приготовления большой груды отбивных. Большая часть его крови стекла в углубления на столе и, став похожей на ртуть, быстро сбегала по желобкам вниз, к вырезанным по бокам и на опорах письменам. Кровь заставила письмена отражать зловещий свет вокруг нас, придавая им собственный мерцающий огонь. Это был ужасающе прекрасный вид. Сила бурлила через кровь; письмена, камень и воздух вокруг меня дрожали от её безмолвной мощи.

Я чувствовал обеих Сидхе за своею спиной, наблюдающих спокойными, хищными глазами за тем, как умирал Рыцарь, предавший свою королеву. Они вдвоём испустили маленькие вздохи… признательности, я полагаю. Я не думал о любом другом выражении, которое сюда подходило. Они признавали значение его смерти, но никоим образом не сочувствовали ему. Жизнь перетекала из его сломанного тела в Каменный Стол, и они считали этот акт достойным уважения.

Я просто стоял, опустив руку; кровь капала с бронзового ножа на землю под моими ногами. Я дрожал от холода, уставившись на останки человека, которого я убил, и задавался вопросом, что же я чувствовал. Печаль? Не совсем. Он был в первую очередь сукиным сыном, и я бы с радостью убил его в открытом бою, если бы у меня был выбор. Угрызение совести? Пока нет. Я сделал ему одолжение, когда убил его. Не было другого способа вытянуть его оттуда, куда он себя вовлек. Радость? Нет. Не совсем, по крайней мере. Удовлетворение? Совсем чуть-чуть, но не от смерти, а оттого что кости наконец-то брошены.

Главным образом? Я чувствовал себя замерзшим.

Минуту или час спустя Леанансидхе подняла руку и щелкнула пальцами. Одетые в плащи слуги возникли из тумана так же внезапно, как и исчезли в нем до этого; они собрали то, что осталось от Ллойда Слейта, безмолвно его подняли, понесли его в тишине, и исчезли в тумане.

— Итак, — произнес я спокойно, обращаясь к Мэб. — Моя часть сделки выполнена. Теперь очередь выполнить вашу.

— Нет, дитя, — ответила Мэб губами Леа. — Твоя часть только начинается. Но не бойся. Звёзды сойдут с небес, прежде чем Мэб не выполнит своего слова, — она легонько наклонила голову набок, к моей крёстной. — Я даю тебе этого помощника для твоего последнего поиска, сэр Рыцарь. Моя служанка наиболее могущественная среди всех существ Зимы, всего на секунду позади меня.

Теплый, более слабый голос сорвался с губ Леа, когда она спросила:

— Моя королева, в каких пределах мне дозволено действовать?

Мне показалось, я увидел слабый блеск зубов Мэб, когда губы Леа произнесли:

— Ты можешь не ограничивать себя.

Рот Леа расплылся в широкой, опасной собственной улыбке, она склонила голову и поклонилась Зимней Королеве.

— И сейчас, мой Рыцарь, — сказала Мэб заемным голосом, поворачиваясь ко мне лицом. — Мы вдохнем силу в твое поломанное тело. И ты станешь принадлежать мне.

Я сглотнул тяжелый комок в горле.