— Счастливо тебе добраться домой. Ехать далеко?
— На автобусе.
— Куда?
— На запад.
— Черт, — говорит. — В полях видели огромные следы.
Я оставил этот дом с его трауром. Но как бы быстро я ни шел, все же медленнее, чем мне хотелось.
Прошел по дорожке и повернул налево, в город.
Автобусы не ходили по обычному расписанию. В ожидании проболтался несколько часов в центре. Все ходили в магазин к банкомату.
Около одиннадцати в начале улицы послышался какой-то шум. Оказалось, плакальщики, идущие перед гробом. В профессиональных одеяниях, бьют себя камнями в грудь. Считается, что им уже не увидеть этот мир, поэтому глаза у всех заклеены крест-накрест кусками изоленты. Они находили дорогу по памяти, как все оплакивающие чью-то смерть.
С воплями и стенаниями.
За ними несли тело, на белой простыне, которую родственники, все в черном, усыпали цветами.
А впереди всех Джен, голова опущена, руки за спиной. В пиджаке и юбке в тон. Похожа на маленькую девочку.
Семья шла позади. Крошечные мальчики в крошечных костюмчиках. Одна из бабушек несла еду в пластиковом пакете.
Они направлялись в церковь в конце улицы. Народ выходил посмотреть на процессию.
Они почти прошли мимо, когда сзади появилась машина и начала сигналить.
Я прятался за телефонной будкой. Не хотелось больше говорить с Джен.
Машина приблизилась к хвосту процессии, не переставая сигналить. Все оборачивались и кричали на водителя. Но тот только упорнее сигналил. Он остановился поперек дороги. Слышно было, как сработал ручник.
Из машины вышел старик. Не успел ремень безопасности втянуться, как он начал кричать.
— Знаю я, что скрывается за этими румянами! Все знают, что я прав! Она убила его! — вопил он. — Яд! Стойте! Немедленно остановитесь!
Сел обратно в машину. Автомобиль рванул вперед, обогнул идущих и резко затормозил перед ними. Процессия остановилась. Путь преградила машина, вставшая поперек дороги. Водитель снова вышел. Он все еще что-то кричал. Джен стояла, отвернувшись. Выглядела опечаленной.