Кардинал

Парень усмехнулся:

– Разница в возрасте смущает? Соня мне в матери годится. – Она шутливо пихнула его в плечо. – Я – поздний ребенок. Дар небес. Вот родители обалдели, да, сестренка?

– Мягко говоря.

– Так какие дела?

– Капак будет работать у нас. Под моим непосредственным руководством. Так что позаботься о нем, покажи как и что, познакомь с нужными людьми, своди в интересные места. Поручаю его тебе. Стань ему другом и наставником.

– Видишь? – заныл парень. – Она мне даже друзей выбирает. – Он притворно похныкал, потом передернул плечами, будто смирившись: – Ну и пусть. Хоть с ровесником пообщаюсь.

Соня еще раз воспользовалась салфеткой, аккуратно сложила приборы на отдельную тарелку и встала:

– Для начала отвези нас обратно в офис, там я покажу Капаку его рабочее место и буду вводить в курс дела.

– А пару минут не обождет? Я еще не завтракал.

– Живо! – отрезала она.

Парень грустно покачал головой и цокнул языком.

– Вот как бывает, когда работаешь на сестру, – вздохнул он. – Нельзя смешивать работу и семью. Идешь?

– Иду, – дожевывая тост, ответил я. – А то, пожалуй, без меня уедете. – И тут я спохватился, глянув напоследок на стол: – Чаевые оставляем?

– В «Шанкаре» нет. И в «Скайлайте» тоже нет. Босс платит официанткам по высшему разряду. Нанимаясь на работу, они подписывают договор, в котором обязуются не принимать вознаграждение.

– Непривычно как-то без чаевых, – признался я. – Чувствую себя крохобором, вроде Стива Бушеми в «Бешеных псах».

– Отличный фильм, – похвалил Адриан. – Теперь таких не делают. Не волнуйся, – он хлопнул меня по спине, – привыкнешь. На службе у Кардинала таких заморочек пруд пруди.

Следующие несколько месяцев тянулись долго и нудно. Я до этого ни разу в жизни ничего не продавал и не общался с клиентами лицом к лицу. Мне никогда не доводилось отправляться на встречу с абсолютно незнакомым человеком, чье доверие мне предстояло завоевать, чтобы потом воспользоваться в корыстных целях.

От меня ждали больших успехов в продажах. Я должен был в считаные недели усвоить то, на что у других уходили годы. Соня подбирала мне одежду, записала на ораторские курсы, работала над моей осанкой. Учила раскусывать человека с одного взгляда, изучать лица, подмечать нервный тик и передергивание плечами с напускным равнодушием. Несколько вечеров в неделю посвящались просматриванию записей с камер наблюдения. Она приносила полную коробку списанных дисков из принадлежащих Кардиналу магазинов и торговых центров. Лицо за лицом, жест за жестом, мы просматривали, анализировали, обсуждали, строили предположения… В итоге мне хотелось только одного: чтобы в детстве меня выбросило волной на необитаемый остров и я за всю жизнь не увидел ни единой человеческой физиономии.

Сперва получалось плохо, я запорол не одну встречу. Терял нить, захлебывался в бумагах, куда-то девались все слова. Я забывал, что именно продаю. Соня не сердилась. Мне, по ее словам, выпала уникальная возможность, за которую другие коммивояжеры пошли бы на все вплоть до убийства: свобода напортачить. На мне не висели закладные, семья, счета, не грозила потеря работы. Чисто учебная практика.

Со временем я навострился читать по лицам, перебирать приманки, пока не выужу ту, на которую клиент стопроцентно клюнет. Ко всем требовался разный подход, каждый откликался на что-то свое, и фокус состоял в том, чтобы это «свое» отыскать. Никаких домашних заготовок, никаких сценариев. К кому-то подольститься, кого-то припугнуть, кого-то подмаслить. Иногда вываливаешь весь ассортимент полисов в надежде, что хоть одним соблазнишь. А в другой раз только одним и ограничиваешься, зато по полной.