– Наверное. – Келси поправила маску. Было очень странно носить их здесь, но остальные тоже сидели в масках. От Марди Гра никуда не денешься, даже в этой тихой части города.
– Папа велел ей не искать нас, но все равно…
Это больно – заявляться с поисками, умоляя собственную мать узнать тебя.
Келси ждала этого момента с самого их приезда в Новый Орлеан. Но теперь, когда она здесь, она больше ничего не хочет, только снова заняться поисками Верити. У нее есть миссия. У нее есть другие зерои.
Мать ей не нужна.
Собрания «Круга ясности» проводились в старой перестроенной церкви, которая, похоже, была чьим-то домом, и хозяин явно любил готовить. На стене кухни висели красивые сковородки, каждая на своем месте, остальная часть цокольного этажа представляла собой открытое пространство. Мебели было мало, но обесцвеченные полосы на полу показывали места, где когда-то стояли в ряд скамьи. Большинство присутствующих сидели на подушках.
Их было человек тридцать, всех возрастов, все очень разные. Единодушная толпа, излучающая дружелюбие и предвкушение. Слишком благожелательная, чтобы тревога Келси создала петлю обратной связи. Но почему-то и Келси их теплота не захватывала.
Когда-то ей нравились ощущения от таких групп. Но после того, как Рой вторгся на встречу анонимных алкоголиков, Келси узнала, что искреннее собрание очень быстро может стать злобным. Узнала, во что она сама может превратить людей, если хорошо постарается.
Она надеялась, что мероприятие скоро начнется. Оно уже задерживалось на десять минут.
– Не чуешь трекер Верити? – спросила она.
Чизара покачала головой.
– Ничего. Нэт будет психовать.
Келси вздохнула. С неучтенной поездкой на кладбище и на склад Аварий, а теперь еще и на это собрание они с Зарой отставали от графика.
– Мы должны идти. Зои Мозли плевать, жива я или мертва.
Чизара обняла Келси за плечи одной рукой.
– Мы еще не знаем ее версию этой истории.
Келси хотела ответить, но промолчала из-за внезапного всплеска энергии в комнате. По толпе пробежал шепот, все взгляды устремились на пожилую женщину в дверях. Она жестом призвала к тишине, и шум разом прекратился. С пола поднялся молодой парень в фиолетовой рубашке. Он подвел женщину к кожаному креслу во главе комнаты.
– Я мадам Лорентин, – сказала она с легким каджунским[5] акцентом. – Я знаю, что сейчас Марди Гра, но мы здесь ради ясности – показать себя. Поэтому, пожалуйста, откройте лица.
Люди начали снимать маски, оглядываясь друг на друга, улыбаясь и моргая, как на завершении маскарада.
У Келси свело желудок. Все инстинкты, появившиеся в последний месяц, кричали о том, что нельзя открывать лицо среди чужих. Но если они с Чизарой единственные останутся в масках, это только привлечет больше внимания.