Клип опять улыбнулась. Это была самая длинная фраза, которую выдал Тибо после того, как его нашли.
– Я бы не сказала, что она мирится. По утрам об этом нельзя говорить. Никаких поддразниваний, шуточек и тому подобного. Иногда Итан даже не выходит к завтраку, чтобы ненароком не улыбнуться как-нибудь не так.
Тибо не ответил.
Она про себя сосчитала до десяти. Но он по-прежнему молчал.
– Как-то раз он не так улыбнулся, и Чизара подожгла его, – сказала Клип.
В ответ ничего, будто он пропустил шутку мимо ушей. Может, он вообще не слушает?
Клип неловко поерзала. То, что ей нужно сказать, не ввернешь среди обычной болтовни, поэтому лучше говорить прямо.
– Мне все равно, что ты убил Роя. Что меня расстроило, так это то, что ты сбежал. Просто бросил меня.
Поднялся ветер, зашуршали тысячи листьев, разлетевшись, словно брошенные в воздух карты. А может, этот шум был в ее голове.
Почему бы ему просто не ответить?
– Как будто ты умер, – начала она. – А я тебя не оплакала. Даже когда люди кончают самоубийством, те, кто остаются, злятся на это. А мне никаких чувств не осталось.
Она не слышала его дыхания. Что, если он уже выбрался из палатки в ночь и они его больше никогда не найдут?
Клип подавила настойчивое желание протянуть руку и убедиться, что он здесь. По ее щеке катилась теплая капля, но казалось, что это чужая слеза.
– Ты просто ушел из мира. Ушел от меня…
– Это произошло, когда я увидел тело Крейга, – вмешался Тибо. – Тогда я потерял себя.
Клип ждала. Это все, что она могла сейчас сделать.
– Когда я застрелил Квинтона, я помог Итану скрыться от его матери и копов. На мне была кровь Квинтона, и это зрелище как-то подняло меня на новый уровень. Я схватил Итана и сделал нас обоих анонимусами.
Клип кивнула.
– Теперь Нэт может такое.
– Тогда он только разбирался, как делать себя Анонимусом. У нас одинаковые способности, только наоборот. Думаю, мы просто разные люди.