Жатва

— Класс! Основной линии защиты в лице Ильи мы лишились! Теперь-то что?

Рыжего, оказывается, зовут Синнаэль. Он фея, или фей и не очень-то верит в силы людей, а полагается только на свои, на способности Ильи, ещё Эсмонд был тем, с кем нужно считаться.

— Свяжись с Виталием! Узнай, что у них там происходит? — потребовал Эсмонд у вредного фея, тот скривился, как от лимона, но выполнил задание.

— Ну… с твоей драгоценной Эссиль всё в порядке!

— А с Виталием? — оживилась Эля.

— А что с этим деревянным лбом сделается? — хмыкнул Синнаэль.

Эле не понравился тон, в котором говорил фей о Виталии.

— Ещё он сообщил, что Илья высчитал, где приблизительно находится механизм!

— Где?! — Эля и Эсмонд накинулись на рыжего, фею пришлось забавно вжать голову в плечи.

— Эм-м… в катакомбах. Да только где в них вход, Илья не успел сказать, — ответил Синнаэль.

Женька старался держаться от ребят подальше, ведь чувствовал за собой вину за то, что случилось с Ильёй. Внутри юношу терзала боль от предательства подруги. Почему она так поступила? Всё просто потому, что она — не человек. А она стала такой недавно или всегда была? Женька же, по сути, ничего о ней не знает, ведь та информация, которую он о ней знал, аннулируется в связи с вышеописанными событиями.

Женька понял одно: Илья и эти люди ищут какой-то таинственный механизм, они сказали, что это сердце «Детей свободы», значит, это что-то важное. Что, если механизм остановить или разрушить, то всё прекратится? Ведь и дураку понятно: туман этот не естественный, как ширма, прячет чудищ, а если он искусственного происхождения, то существует нечто, что его порождает, значит, это «нечто» можно отключить! Это пусть хреновенький план, но хоть что-то. Только больше ошибку Женька не повторит. Он сам отправится в катакомбы, тем более у него имеется карта, и потому что её отдала Арина, он пойдёт один: если это ловушка, то он сам в неё угодит. И помощи ждать будет неоткуда. Женька внезапно понял, что он остался один: он — не член дома «Дети свободы», не охотник на фей, и не фея, и, как сказал Илья, не человек. Тогда кто он? Арина сказала, что он живой, он с этим согласен: мертвецы боль не ощущают и кровью не истекают. Юноша почувствовал себя внезапно одиноким и лишним для этого мира, и это давило его душу тяжёлой плитой.

— Я знаю, где вход в катакомбы! Но в них возможна засада, — набрался решимости вклиниться в разговор Женька.

— Ты? Откуда знаешь? — удивился Эсмонд, и все трое по-новому посмотрели на неприметного с первого взгляда мальчишку.

— Знаю и знаю, вам какое дело, говорю, опасно там!

— И что ты предлагаешь? — откинулся на спинку стула Эсмонд.

— Для начала скажите, тот механизм… если его остановить… члены «Детей свободы» станут людьми? — юноша решил узнать правду об этих тварях из первых уст.

— Нет, прости, в ряды «Детей свободы» входят исключительно феи, пусть не чистокровные, но они никогда не были людьми, и посему остановка механизма их не изменит, зато ослабит! Как и разгонит туман и вернёт город на Землю, — пояснила Эля.

— Эля! Хватит, не болтай лишнего, — положил дружественно руку ей на плечо Эсмонд и покачал головой.

— А что такого? Парень и так достаточно пострадал, пусть знает, почему! — Эля не согласилась скрывать правду.