– Что происходит?
– Двор собрался, – отвечает девочка. – Они ждут. Не бойся, госпожа. Я провожу.
– Как тебя звать? – спрашивает Ханна, удивляясь тому, как спокойно звучит ее голос. Все смущение, вся неловкость перед девочкой и ранее перед ее близнецом, испуг, что она испытала, не увидев своего отражения в зеркале – все это ушло.
– Звать? Госпожа, я не настолько глупа.
– Конечно, – соглашается Ханна. – Прости.
– За мной, – говорит девочка. – Ни обиды, ни вреда наша госпожа не знай!
– Ты очень любезна, – отвечает Ханна. – Я уже подумала, что обо мне забыли. Но это ведь не так?
– Нет, госпожа. Я же с тобой.
– Да, да. Ты со мной. А я здесь.
Девочка улыбается, сверкая острыми хрустальными зубками. Ханна улыбается в ответ и выходит из пыльной каморки, оставляя позади зеркало в раме из красного дерева. Она следует за девочкой по короткому коридору; музыка заполняет все уголки разума – музыка и тяжелый, не живой и не мертвый аромат диких цветов, опавшей листвы, гнилого дерева и свежевскопанной земли. В воздухе витает настоящая какофония запахов, как в парнике – пахнет весной, осенью, летом и зимой, – Ханна никогда не дышала столь приторным воздухом.
В конце коридора, сразу за лестницей, ведущей к выходу на Сент-Маркс-плейс, зеленая дверь. Девочка отворяет ее. Зеленый – цвет выхода.
Все в огромном, огромном зале – невероятной комнате, бесконечно тянущейся во все стороны и неспособной поместиться в любое из существующих на свете зданий и даже в тысячу зданий, – все топочущие, прыгающие, танцующие, кружащиеся, летающие, крадущиеся существа останавливаются и поворачиваются к Ханне. Та чувствует, что ей следует бояться, а лучше сразу развернуться и бежать, но все это для нее не ново. Она уже видела это место много лет назад. Ханна проходит мимо своего сопровождающего, снова ставшего мальчиком, и крылья у нее за спиной принимаются звенеть, жужжать, будто неистовые радужные крылышки шмеля, колибри, рыжей осы или голодной стрекозы. Во рту привкус аниса и полыни, сахара, иссопа и мелиссы. Липкий зеленоватый свет исходит от ее кожи, разливаясь по мху и траве под ее босыми ногами.