– Девочки, – произнесла она, – может, его адрес есть в этих дневниках?
Джина посмотрела, куда указывает Кэти, и разразилась градом испанских слов, от которых Кэти наверняка сгорела бы со стыда, если бы понимала по-испански. Впрочем, ругательства были обращены к самой Джине, и после секундного ступора Кэти сняла с полки самый свежий дневник.
– Лучше сесть за стол.
Книжица похрустывала в ее руках и на ощупь казалась корявой, погнутой, словно между страницами что-то было засунуто. Кэти не хотелось это уронить.
Мелисса встала у нее за спиной. Кэти аккуратно положила книгу на свободный край стола и сняла резинку, стараясь не задеть разложенные на столе бумаги и еду. Обложка резко распахнулась, будто дневник сам желал, чтобы его прочли. План Кэти соблюдать осторожность провалился. Почерк в дневнике был знакомым – она дважды в неделю видела его на доске. Но не это захватило внимание Кэти.
Слева на странице был приклеен засушенный цветок, напротив которого в столбик был комментарий. В тусклых солнечных лучах, пробивавшихся сквозь пыльные ставни, лепестки цветка отливали синевато-фиолетовым.
– Матерь божья, – выдохнула Джина. – Что тут написано?
Кэти пригляделась.
– Четырнадцатое октября тысяча девятьсот девяносто пятого, – прочитала она. – Джина, это дневник за прошлый год.
– Наверное, новый у него с собой. Видишь что-нибудь интересное?
– «Сойдет за десять», кажется. И какой-то адрес на Лонг-Айленде. Фланаган, Дир Парк-авеню, Вавилон. Какие-то имена. Потом – «вследствие исчезновения Шона Робертса – в кассовом аппарате клуба для подростков найдены несколько дубовых листьев и цветок». А дальше – «Деньги фей»? Так и написано – «фей».
– Да он псих, – решила Джина. – Шизик. Совсем поехавший.
– Может, он фэнтезийный роман пишет? – Кэти не знала, откуда в ней взялось желание защитить преподавателя, но она была настроена решительно. – Мы читаем его личные записи, вырванные из контекста. Не стоит спешить с выводами.
Джина пихнула ее локтем; Кэти отмахнулась и перевернула страницу. Еще один отчет об исчезновении, на этот раз без приклеенных к странице улик. Этот отчет занимал шесть страниц. Следом шли заметки об убийстве при невыясненных обстоятельствах, затем о похищении… и еще несколько страниц об исчезновении Робертса. К одной из страниц было прикреплено сломанное бронзовое перо, которое зазвенело от прикосновения. Кэти отдернула руку. Внизу страницы было всего одно слово: «раскрыто», и дата – следующий день после Рождества. Похоже, доктор Ш считал себя полицейским… каким-то волшебным полицейским.
– Ник Найт[52] какой-то, – заметила Мелисса.
Кэти удивленно моргнула, и только теперь поняла, что читала все вслух.
– Психопат какой-то, – парировала Джина.
Кэти собралась было возразить, но тут по ее спине пробежали мурашки. Слова застряли в горле, и она перелистала дневник обратно к форзацу. Там действительно оказался адрес, дом на Западной Шестидесятой улице.
– Он не псих, – сказала Кэти, а про себя подумала: «Не психованней меня».
– С чего ты так решила? – голос Мелиссы был спокойным, а вот Джина смотрела на Кэти не с подозрением, не с ехидством, а с любопытством. Она ждала объяснений.