Собрание птиц

– А-а-а! Уберите ее от меня!

Тощий бросился к своему боссу и попытался ему помочь.

– Джейкоб! – Это была Нур. Она повернула ко мне голову и приоткрыла рот. Ее шея светилась изнутри. – Я сберегла это. Хватит только на один раз. В кого целиться?

Мисс Сапсан сидела у Мурнау на голове, поэтому я кивнул в сторону амброзависимого.

Нур издала странный звук, словно подавилась, затем откашлялась, а потом выпустила горячий, вращающийся шар чистого света. Шар, едва касаясь травы, полетел к цели. Он охватил ступни и щиколотки амброзависимого. Должно быть, он жег как огонь, потому что человек завопил и повалился на землю.

И тут я услышал птичий крик. Это кричала мисс Сапсан. Пусто́та оторвала птицу от Мурнау и, удерживая своим длинным языком, раскручивала ее в воздухе.

Они поймали ее. Это означало, что теперь у них есть все для воскрешения Каула. Меня ослепила ярость и в то же время сковал панический страх. Я знал, что должен предпринять что-то, причем немедленно.

Мурнау с трудом поднимался на ноги.

Вдруг я услышал тяжелый, прерывистый вздох. Глаза Фионы снова приобрели осмысленное выражение, и я почувствовал, что лианы, опутывавшие нас, ослабли. Очевидно, амброзависимый начинал терять контроль над ней.

Мурнау проревел что-то неразборчивое и побежал к своему подручному. В руке он держал небольшой флакон. Мурнау буквально прыгнул на человека и вылил содержимое флакона в глаза амброзависимого.

Плети шиповника отпускали нас, но очень медленно. Тем не менее я сумел высвободить руку, потом ногу. А Хью выпустил своих пчел. Они образовали в воздухе сплошные темные потоки и устремились к целям – тварям и пусто́те.

Из глаз амброзависимого вырвались два конуса ослепительного света. Он заорал, перевернулся на живот. Мурнау, не обращая никакого внимания на укусы пчел – лицо его и без того было разодрано в кровь когтями мисс Сапсан, – толкнул человека так, что тот повернулся лицом к Фионе.

Фиона снова застыла, как статуя. Путы сжимали нас все крепче.

Прежде чем их хватка стала по-настоящему сильной, я резко дернул вторую ногу, и мне удалось освободиться. Но Бронвин и Нур по-прежнему находились в плену.

Мурнау ничего не заметил – пока.

Я вскочил на ноги и бросился бежать к пусто́те. Существо держало отчаянно хлопавшую крыльями имбрину прямо над разинутой пастью и дразнило птицу, которую ждала неминуемая смерть. Оно причмокивало, словно готовилось съесть конфету.

Я с разбегу врезался в пусто́ту. Вцепился ей в горло. Я почувствовал, что она удивлена, потрясена тем, что на нее осмелилось напасть такое слабое существо, – и это дало мне несколько секунд.

Я вонзил ногти ей в щеки.

«Слушай меня! – проорал я, прижимая лоб к ее лбу. Я пристально уставился в ее черные плачущие глаза. – Ты принадлежишь мне, мне, мне».

И это, наконец, произошло.