Четыре после полуночи

– Ясно. А это не ваша лужайка?

– Господи, да нет же! – В голосе Кевина прозвучала обида: он и отец холили и лелеяли лужайку у дома, и она оставалась густо-зеленой до середины октября. – К тому же забор у нас не из штакетника. – «А если бы и был из штакетника, – подумал он, – то не пребывал бы в таком непотребном виде».

Поп выключил свет, надел на увеличительное стекло чехол, осторожно поставил его в ящик. И пристально посмотрел на Кевина. Трубку мистер Меррилл давно отложил в сторону, так что дым более не скрывал его глаза. Они уже не подмигивали, а буравили мальчика.

– Ну что же, может быть, здесь изображен ваш дом до того, как вы въехали в него. Как по-твоему? Лет десять назад…

– Но десять лет назад мы уже в нем жили. – Кевин не понимал, куда клонит Поп.

– Тогда двадцать. Тридцать. Ты обратил внимание на наклон земли? Вроде бы она чуть поднимается.

– Наша лужайка перед домом… – Кевин глубоко задумался и покачал головой. – Нет, она плоская. Скорее, чуть опускается к дому. Наверное, поэтому весной в подвале иногда скапливается вода.

– Наверное, и поэтому. А как насчет лужайки за домом?

– Там нет тротуара. А по боковым сторонам… – У Кевина перехватило дыхание. – Вы пытаетесь выяснить, не фотографирует ли моя камера прошлое?

Вот когда он впервые по-настоящему испугался. Потрогал языком нёбо и почувствовал металлический привкус.

– Пока я просто задаю вопросы. – Поп забарабанил пальцами по фотографиям, а когда заговорил, то обращался скорее к себе, чем к Кевину. – На удивление странные происшествия случаются время от времени с двумя изобретениями человечества, которые давно уже вошли в наш быт. Я не говорю, что они действительно случаются. В противном случае очень многих придется назвать лгунами и махинаторами.

– Какими изобретениями?

– Я про магнитофоны и полароидные камеры. – Поп по-прежнему говорил то ли сам с собой, то ли с фотографиями, а Кевина в «Империи изобилия» словно и не было. – Например, магнитофоны. Tы знаешь, сколько людей утверждают, что записывали голоса мертвых на свои магнитофоны?

– Нет. – Кевин не ожидал, что голос у него внезапно сядет, но голос сел, и по каким-то причинам стало не хватать воздуха.

– Я тоже. – Поп рассеянно водил пальцем по фотографиям.

Кевин вдруг испугался, что этот большой неуклюжий палец скинет фотографии на пол; но нет, снимки едва вздрагивали под его прикосновениями.

«Заколдована», – вновь подумал Кевин, и по телу снова пробежала дрожь. Настоящая дрожь. Слава Богу, Поп этого не видел.

– Есть даже особый прием, которым они пользуются.

– Кто? – спросил Кевин.

– Кто? Если б я знал. Некоторые из них называют себя пси-инвестигейтерами, другие – вопрошателями духов, но в основном, я думаю, они валяют дурака, как те, кто балуется на вечеринках ведьмиными досками.