Четыре после полуночи

– Он человек богатый, но источник его доходов не магазин утиля. В Касл-Роке он играет роль Шейлока.

– Кого?

– Не важно. Рано или поздно ты эту пьесу прочтешь, не такое уж у нас дерьмовое образование. Меррилл ссуживает деньгами под процент, который превышает разрешенный законом.

– А почему люди занимают у него деньги? – спросил Кевин; они шли к центру городка, под деревьями, с которых медленно слетали красные, пурпурные и желтые листья.

– Потому что не могут занять их в другом месте, – мрачно ответил мистер Дэлевен.

– То есть они некредитоспособны?

– Можно сказать, да.

– Но мы… ты…

– Да, сейчас все в порядке. Но так было не всегда. Когда мы с твоей матерью поженились, с деньгами у нас было не густо.

Отец долго молчал, а Кевин не решался задавать вопросы.

– Так вот, один парень ужасно гордился успехами «Кельтов». – Мистер Дэлевен смотрел себе под ноги, словно боялся споткнуться, упасть и сломать спину. – В плей-офф они вышли на «Филадельфийских семидесятников». Они, «Кельты», считались фаворитами, но у меня было такое чувство, что «Семидесятники» их сделают, во всяком случае, в том чемпионате.

Он взглянул на сына. Они уже спускались по склону Касл-Хиллз, направляясь к единственному в городе светофору, висящему над перекрестком Нижней главной улицы и Уотермилл-лайн. За перекрестком Оловянный мост оседлал Каслстрим. Его металлические формы четко выделялись на темно-синем фоне осеннего неба.

– В те дни я мог с кем-нибудь поспорить на пять долларов, точнее, на меньшую сумму, на четвертак или пачку сигарет.

Кевин посмотрел на отца, и тот перехватил его взгляд.

– Да, в те дни я курил. Теперь не курю и не делаю ставок. После того самого случая. Излечился, раз и навсегда.

Мы с твоей матерью были женаты уже два года. Ты еще не родился. Я работал помощником землемера и каждую неделю приносил домой сто шестнадцать долларов. За вычетом налогов.

Тот парень, что гордился «Кельтами», работал у нас инженером. Он даже на работу ходил в фирменном свитере «Кельтов», с цифрой на спине. За неделю до плей-офф он только и говорил, что хочет найти глупого смельчака, который согласится поставить на «Семидесятников», потому что иначе четыреста припасенных у него долларов не принесут прибыли.

А мой внутренний голос настойчиво твердил, что выиграют «Семидесятники», поэтому за день до начала стыковочных игр я подошел к нему во время перерыва на ленч. Сердце просто выпрыгивало из груди, такой меня разбирал страх.

– Потому что у тебя не было четырехсот долларов, – кивнул Кевин. – У этого парня они были, а у тебя не было.

Мальчик пристально смотрел на отца, начисто забыв про полароидную камеру. Ее тайна померкла перед откровением: в молодости его отец вел себя глупо, как многие другие. Значит, и он, Кевин, не застрахован от подобных глупостей, и он, Кевин, вступив в мир взрослых, может поддаться безотчетному импульсу. Как поддался его отец.