А дед Матвей, как ни в чем не бывало, продолжал:
«Скинуть примерно годков мне с десяточек,
Лучше, конечно, десяточка три.
Я бы сыграл с вами, девочки, в пряточки
И целовал от зари до зари».
— Любвеобильный дед! — ухмыльнулся Димон. — Ничего, сейчас я его поцелую. И поцелуй мой будет так де горяч, как у юной красавицы. Ну-ка, дедушка, сюда!
Деду Матвею было уже за шестьдесят. Но выглядел он моложавым, с большими, как у Буденного, усами. Он не испугался неизвестных с оружием, лишь радостно всплеснул руками:
— Гости дорогие пожаловали. Угощать нечем. Ну, да ладно, что-нибудь придумаем.
— Мы тебя, дедок, сами угостим, — кивнул Димон.
— Не положено. Раз я хозяин, мне и потчевать.
— Они не шутят, дед Матвей, — мрачно произнес Кирилл. — Это преступники.
— Как говоришь? Преступники? Не поверю!
— Придется поверить. Твой родственничек убил моего названного брата. Так вот и начнем с тебя.
— Ой, не надо! — взмолился дед Матвей. — А тебе за это кое-что расскажу. Вот ты жену свою подозреваешь в измене. И друга Тольку, что сейчас рядом с тобой, спрашиваешь: как бы любовника подловить. А любовник и есть Толька. Вон как занервничал, шельмец! Коленка ходуном заходила.
— Ты чего плетешь, старая сволочь?! — взревел Анатолий. — Да за такое…
— Ничего я не плету. И доказательство есть. У нее вчера красивое кольцо появилось. Так?
— Так, — нехотя признал Димон.
— Сказала, что купила в ювелирном магазине. Так?
— Ну? — нетерпеливо крикнул бандит.
— Он ей его и подарил. Но не покупал. Оно досталось ему от матери. Вот и решил любовнице сделать подарок. Так просто по дружбе столь дорогие подарки не дарят.