Виктор иронично улыбнулся, наблюдая, как Ольга снова заботливо обрабатывает лицо Кирилла. И сказал. — Хороший обед. А водочка нас расслабит.
— Скорее, ужин, — возразила Ольга.
— Ты права. Скоро стемнеет. Да, а дед Матвей, если вернется, не поднимет шум насчет такого количества незваных гостей?
— Не поднимет, — ответил Кирилл. — И ты противоречишь сам себе. Гость-то ведь званый.
— Я — да. Так ведь был бы я один, взял бы бутылочку побольше, лучше бы, не одну. За жизнь бы с ним поговорили. А то явились целым табором. Нет, слово «табор» мне не нравится, мы не цыгане. Бригада — дело другое. А что, поможем в хозяйстве деду Матвею?
Кирилл не захотел больше с ним разговаривать, отправился в соседнюю комнату, где лег на старую скрипучую кровать. Он не желал признаваться, что слова Виктора потрясли его больше чем любые иные события сегодняшнего дня.
Сначала он сказал себе, что выводы Долгова его не касаются, поскольку прекрасно помнит многие, порой, незначительные детали своей жизни. И тут же ему вспомнился военный фильм про разведчика, которому необходимо было перевоплотиться в другого человека. Он зазубривал легенду, изучал каждый нюанс его поведения. Получалось, что он уже тот, чью роль придется сыграть.
«Какое я имею отношение к тому разведчику? Я не зазубривал чужих ролей».
Однако Кирилл решил проанализировать и свое прошлое, и настоящее.
У него одна настоящая страсть — разработка научной теории Высокого коммунитаризма. «Что если в том мире я был философом?» И тут же чуть не поперхнулся: «В каком еще мире?!»
Он приказал себе не думать в опасном направлении — но человеческую мысль не остановить! Сомнения существуют вопреки самым жестким запретам.
Когда Кирилл писал свои исследования, ему постоянно казалось, что он пытается донести читателям какую-то мысль, которую уже знал раньше. Когда раньше? Когда он учился в институте, то мало интересовался философией. Нет, нет, он все это постигал еще раньше.
Не ребенком же!
Так когда?!
И кто-то рассказывал ему об этой теории.
«Нет, я сам перечел массу книг! Меня просветили философы!»
Окружающая действительность разделилась для Кирилла на две части: в одной (на своем портале!) он жил, в другой — вел себя как сторонний наблюдатель, механически отмечая то или иное событие. Но все эти события находились за пределами его интереса.
«Неправда! Я люблю женщин!»
«Так может в прошлой жизни ты был Дон Жуаном?»
Опять прошлая жизнь! Не было ее, никогда не было!
ebooksa