— Так вот, эти люди на реке захватили корабль, на котором ехали на ярмарку богатеи из Шелста. Пассажиров и команду уничтожили, груз забрали. Я так думаю, там очень много ценного было, раз на поиски послали всех вояк в округе.
— Про нападение не слышал… Но если вояки забегали, это плохо. Удачной охоты не будет.
— Тут такое дело. Патрули пока рядом с городом, а налетчиков заметили у западной кромки болот. От нас это — полдня пути, если не меньше. Когда вонючие железные телеги доберутся, мы уже успеем все закончить и уйти в камыши. Или в степь.
Заметив, что главарь спешно заканчивает ужин, Гази раскрыл горловину мешка и сгреб туда все, что не успел сжевать. По дороге в седле брюхо набьет.
— Что с «ашэрами» делать будем?
— Там максимум один. Потеряем двух, трех. Или даже пятерых… Я думаю послать вперед Касыма, слишком много он стал рот открывать. Вот пусть и послужит живым щитом. А как поближе доберемся, одинокий стрелок нам уже не помешает, задавим.
— Беглецов еще найти надо.
— У нас почти сотня лоботрясов, которых легко раскидаем цепью по холмам. Егерей вряд ли они заметят, но целый отряд или огромную повозку — обязаны разглядеть. Там после холмов плешь, где старая дорога идет, а за ней заросли почти везде тянутся. Вот туда и встанем. И будут чужаки — как на ладони. Если добыча действительно стоящая, то сможем бэями стать. Остальные племена в бараний рог согнем, начнем степью по собственному закону править.
С «Тростниковой цапли» выгрузились в ранних сумерках. Тяжело груженый «протыкатель» тихо затарахтел двигателем и покатил прочь от растаявшего в темноте корабля. Брайделю теперь на юг, чтобы там незаметно протиснуться на реку и с грузом рыбы объявиться в порту, как и положено добропорядочному капитану. Чак же собирался добраться к ночи до нужного места, чтобы там определиться окончательно с координатами и вернуться в Европу.
У распахнутого верхнего люка устроился светловолосый голландец, свесив ноги внутрь. Ханнес осматривал округу в ночник, отслеживая возможные неприятности. Остальные наемники дремали, разложив под рукой гору оружия. Пришлось серьезно потесниться, потому как грузовой отсек был забит под потолок золотом и драгоценностями. Тару всю выбросили по дороге, оставив лишь добычу.
— Я дважды этой тропой ходил, когда раньше несколько путешествий совершил. Сейчас по камышам до болотца, потом выберемся на твердое место и на подъем. Местность постепенно в холмы переходит, за ними лес и уже за лесом степь. Лес — больше название, рощицы, одинокие деревья. Даже петлять особо не придется. На границе со степью есть капище заброшенное. В полукилометре слева от него точка перехода.
Сидевший сбоку от Чака Ниро закончил разглядывать карту и постучал пальцем по условно отрисованной кромке болот:
— Если нас попытаются перехватить, где это будут делать?
— У холмов. Вояки терпеть не могут в лесу воевать. Кочевники отучили. Стреляют из-за любого куста, ничерта в зарослях не видно.
— Но и нам лишние пули ни к чему, всю машинерию разломают.
— Если обвеску попортят, то это не смертельно. Все дублирующие контуры внутри проходят. Просто скорость процентов на тридцать упадет. А так — нам лишь тяжелые пулеметы опасны, обычные ружья на дистанции в пять сотен метров вряд ли борта расколупают.
— Значит холмы… Опять холмы. Сюда приехали — мимо холмов пробирались, обратно — опять придется с осторожностью…
Солнце только поднялось над горизонтом, когда Ханнес тихо произнес в микрофон:
— Две засечки на километре. Первая на десять часов, вторая почти на три. Правого успел разглядеть в бинокль — на коне кто-то.
— Один? — уточнил Чак, продолжая рулить «Ланью».