— Господин Рихтер?
— Фройляйн, — С недавнего времени по какой-то причине он считал невозможным звать ее сестрой. — Вам следует быть на койке.
Она потянулась к его пораненной руке и начала развязывать платок:
— Что случилось?
— Ничего — ответил он. — Рассадил палец, вот и все. Забивали брезент. Случается все время.
Кончик среднего пальца разошелся до кости:
— Надо что-то сделать.
— Я сама посмотрю — сказала сзади сестра Анджела. — Пожалуйста, вернитесь к вашим молитвам и делу, которое я дала. В свою каюту, — добавила она.
Лотта покраснела, подхватила книгу и быстро вышла. В салоне стало очень тихо, голос ветра снаружи смягчился, стих. Рихтер и сестра Анджела стояли лицом к лицу.
— Я схожу за медицинской сумкой.
Он сел за стол и достал сигарету.
— Вы не против? — спросил он, когда она вернулась.
— Вы курите? О, нисколько, господин Рихтер. Мой отец любил говорить, что у мужчин должны быть пороки. Определенного сорта.
— Вы имеете в виду короткий поводок?
— Разве? — Она исследовала палец. — Надо наложить два шва. Вам лучше смотреть в сторону.
Затягиваясь сигаретой, он смотрел на дверь каюты Лотты, ворча, когда иголка входила в плоть.
— Откуда вы родом, господин Рихтер?
— Вена.
Она удивилась:
— Моряк из Вены? Не знала, что такое бывает. Как это случилось: вы сбежали на море?