«Нечего мне глазки строить, — подумала Лидия Максимовна, — порядок есть порядок. Здесь серьезное учреждение, а не стриптиз какой-то».
Потом появился Виноградов, расцеловал ей ручки, провел в зал. Что ж, на то Лидия Максимовна и профессионал, чтоб знать все о субординации.
Виноградов — солидный мужчина, но слаб к женскому полу. А потом появился Алексей Игоревич и, видать, быстро поставил принцессу на место. Вот и выскочила вся бледная, не поймет, куда ей — то ли обратно, то ли в умывальник.
Алексея Игоревича Лидия Максимовна очень уважала. Еще бы, умница и такой красавец, здесь в него все, кто тайно, кто явно, влюблены, и его ножкой на ножку не прошибешь. Мужик — умница! Она поглядывала на Вику, что называется, вполглаза и была очень даже довольна, что кобылку поставили на место.
Однако сегодня Лидии Максимовне придется несколько ревизовать свои взгляды.
Дверь открылась. Из зала совещания вышел Алексей Игоревич. Лидия Максимовна вся подтянулась. Кобылка вздрогнула. Резко повернулась и произнесла:
— Ты мерзавец! Свинья! Как ты мог со мной так поступить?!
Лидия Максимовна сначала даже ничего не поняла. Этого не может быть.
Она настолько не могла в это поверить, что быстренько убедила себя, что просто ослышалась, а сказано было нечто совсем другое.
— Я тоже рад тебя видеть, — произнес Алексей Игоревич.
Он сказал ей «ты»? Или Лидия Максимовна опять ослышалась?
— Свинья!
Лидия Максимовна внутренне напряглась. Потом случилось то, что привело Лидию Максимовну в состояние легкого ступора. Кобылка влепила Алексею Игоревичу звонкую пощечину. Нижняя челюсть Лидии Максимовны непроизвольно двинулась вниз — это что за безобразие здесь творится, она заявилась сюда драться или договора подписывать?! Кобылка снова занесла свои рученьки (нет, она явно собиралась драться) и совершенно отчетливо произнесла слово «негодяй».
Лидия Максимовна побледнела. Она лишилась дара речи.
Алексей Игоревич схватил эту девицу за руку:
— Хорошо, согласен. Успокойся.
— Ты мерзкая свинья! Это я должна успокоиться?!
— Я же не кричу.
— Еще бы ты… — Кобылка захлебнулась в собственном крике. Она снова захотела ему врезать. Алексей Игоревич крепко держал ее руку. Не просто держал… он ее обнимал, а кобылка еще и вырывалась.
— Успокойся, — произнес Алексей Игоревич. — Нам надо закончить дело.