Кацман давно не видел Роберта Манукяна таким деятельным. Казалось, Манукян тосковал о том времени, когда был одним из лучших солдат Монгольца. В свое время Роберт был командирован в Карабах. Монголец неплохо заработал на той войне, имел нужных людей в генштабах всех вовлеченных в конфликт сторон.
Военная техника стоит денег, а во время войны она быстро выходит из строя.
Конечно, Монголец мог бы заработать намного больше, но он не наживался на своих, и эта часть его бизнеса была построена как братская помощь. Монгольцу хватало и чужих, чтобы уйти с этого дела не с пустыми руками. А вот Роберт во время этой командировки даже умудрился повоевать. Успел, выкроил время. Кацман поморщился. Они с Манукяном были не разлей вода, но вот этой черты его характера Кацман не понимал. Это было похоже на какую-то мальчишескую драчливость, только вот под пули Манукян лез настоящие.
И сейчас, ожидая сообщений от Роберта, Кацман думал, как глупо и нелепо все складывается. Еще сегодня утром можно было всего избежать. И даже сейчас хоть что-то можно было попытаться остановить. Ну для чего людям дан язык? Месть — страшное дело, но она не может быть бесконечной. Или может?
Теперь Кацман боялся, что это так. Но тогда они собственными руками строят башню из кровавых камней. Башню, которая рано или поздно разрушится и раздавит их.
— Говорят, что его нет, — произнес Лютый. — Голос вежливый. Словно ничего не произошло и Монголец просто развлекается на курорте.
— К нам уже едут.
— Конечно. Монголец, как ты, ничего слушать не хочет. Мудак.
— Спасибо. Теперь я знаю, на кого похож.
— Пожалуйста. Кажется, там все уверены, что это я.
— Нам надо уходить отсюда, брат.
— Пожалуй. Если б мы хоть узнали все раньше… Там, внизу, машины.
— Они их знают. Вычислят сразу. Если уже не вычислили.
— Я, блин, калека. Только на тележке. Ну что, звоню, чтоб нас увозили?
— Нет. Пусть договорятся со «Скорой помощью». Пусть дадут денег смене, а другая смена едет с нами. Чтоб ни врачи, ни охрана ничего не знали.
— Может, тебе это покажется смешным, но у меня есть такая тачка с пуленепробиваемыми стеклами. И охраны я сюда столико нагоню… На трассе они войну не устроят.
— Поздно. У нас нет времени. Покушение произошло… во сколько?
— Мы смотрели пятичасовые новости. Они сказали — два, нет, три часа назад.
— Хорошо, сейчас… — Игнат открыл тумбочку и грустно усмехнулся. Его часы «Longines», роскошный подарок Лютого, находились там, расплющенные с одного бока. Игнат достал их и закрыл тумбочку. В принципе они не подлежат починке, хотя циферблат и скорее всего частично механизм целы. Но корпус надо менять. — Смотри на своих «командирских». Мои стоят.
— Семнадцать двадцать две.