Банкир

— В таком ракурсе — конечно. Но меня интересовала конкретика…

— …и персоналии.

— И они тоже. Потому что без выдающихся личностей финансовые империи не создаются.

— Разве? А мне казалось, что девиз любого банка — «умеренность и аккуратность». И чем кропотливее, незаметнее и добросовестнее клерки, что называется без фантазий, тем больше доверие обывателей к заведению, в котором эти клерки функционируют.

— Это когда банковская система уже стоит. А когда формируется — без личностей никак не обойтись. Да и… Посредственности, может, и стабилизируют систему, но не развивают ее.

— Думаешь? — приподняла Лена брови.

— Уверен. И зря ты иронизируешь.

— А если человек только с виду посредственность, а внутри…

— Если человек чего-то стоит, он реализуется. С Божьей помощью.

— Ну мало ли… Может, вдруг — и взлетит…

— Всякое бывает. Только… Рожденный ползать — летает редко.

— И низехонько-низехонько… — смеется девушка.

— Вот именно.

— Слушай, Дорохов, но ведь банки — это так скучно…

— Милая барышня, ты и не представляешь, как на самом деле это интересно!

Банки — давно совсем не те, что мы себе представляем! С семидесятых годов, и особенно в восьмидесятые, состоялась всеобщая трансформация крупнейших банков в международные, транснациональные. Люди наглядно заметили информационную революцию, потому что это коснулось непосредственно каждого: выход через мировые информационные сети в любые информационные хранилища, будь то библиотеки, музеи, архивы, общение посредством компьютера, мгновенная почта, работа на любой из мировых бирж, не выходя из офиса или дома…

— Хм… На наших гражданах это как-то не отразилось…

— Я имею в виду зарубеж. А вот революцию финансовую и там заметили не все и не сразу… Размещение крупнейшими банками-монополистами «опорных пунктов» в международной среде происходило темпами даже более высокими, чем экспансия торгово-промышленных монополий. Зарубежная банковская деятельность превратилась в один из значимых показателей внешнеэкономического положения развитых стран.

Даже конкурентные позиции национальных экономик США, Великобритании, Японии, Германии — всех «китов» — стали определяться размахом международной деятельности их банков в кредитно-финансовой сфере. Ну а сами банки… Они стали кредитовать государства путем покупки государственных займов. Это и раньше бывало: скажем, французская корона столь задолжала амстердамским менялам и ростовщикам, что вынуждена была предпринимать жесткие фискальные меры и придумывать такие налоги, что подданные просто шизели от удивления. Но таких масштабов, какие приняло в наш век кредитование государств банками, история еще не знала. Деньги стали всем — оружием, силой, властью.

— У нас — тоже?