— Да в нем че, тонна, что ли?
— Погодь… Этак мы его не своротим. Вишь, за корягу он ухватился мертво, а она в самый раз в расщелине, между камнями. Давай, я приподниму, а ты пальцы ему отжимай.
— Да пошел он! Что я, нанялся?
— А фиг ли орать уж? Все одно — до жопы мокрые! Дергай, я отчеплять буду, раз ты такой чистоплюй!
— Колян…
— Да я всю жизнь Колян, а толку?
— Это ты не сбрехал!
— Вытягивай!
Один приподнял тело, другой взялся отжимать пальцы…
— Колян! А говорил я-не зря полезли! Кольцо у него на пальце. С камушком… Готово, — отбросил корягу в сторону, — потащили, под две руки…
Приятели вытянули тело на берег, положили на гальку.
— Ну и чего с ним делать теперь?
— А хрен его знает… Сигарету дай, мои, блин, промокли в куртке.
— Держи.
Мужики закурили, затихли.
— Вот она, жизнь… Сегодня ты — бародствуешь, а завтра — похоронствуешь.
— Серый… Я вот все не пойму, когда ты подкалываешь, когда — серьезно говоришь…
— А чего уж тут подкалывать… Так оно и есть. От косой не убережесся…
— Знаешь… — Колян затянулся крепко, на треть сигареты, выдохнул, не разжимая рта. — С месяц назад захожу я к корефану одному… Вернее, двое их было, Сашка с Вовкой» двойняшки… Росли вместе, на Северном, на поселке, что за вышками…
— Да знаю я…