Любовь и доблесть

– Сон разума рождает чудовищ. Пошли, болезный. Корнилов суетливо мотнул головой по сторонам, затравленно озираясь; спросил с затаенным испугом:

– Куда?

– Не мельтеши душой, лишенец! Чтобы тебя придавить, будить было совсем не обязательно. Водку пить будешь?

– Буду.

– Ну и вытряхивайся.

Через несколько минут они уже сидели в шоферской забегаловке. Олег налил Корнилову стакан до краев, тот выхлебал все разом и на старые дрожжи совершенно осоловел. Данилов осушил свой стаканчик, и тут непрошеная скорая тоска настигла стилетным жалом, но тоска не слезливая – бешеная. Она забурлила в крови пенной брагой, пробуждая дремлющую ярость. Олегу хотелось встать и – крушить все вокруг!.. А следом ледяной волной накатилась тревога за Дашу. Олег закаменел лицом, стиснул зубы и замер, волей пережигая гнев.

– Ты что заметался, герой?

– Мне пора.

– Ты счастлив. Тебе есть куда спешить.

– Это ты называешь счастьем?

– Да. Просто сейчас ты еще не знаешь об этом. А с годами... у большинства людей жизнь сужается до размеров такого вот шалмана. Как и время. Только и успеваешь крутить головой на тонкой шейке, словно в поезде – пересчитывая проносящиеся перронные фонари. А это убегает твое время. И другого не будет.

И ни у кого из живущих не будет другого времени, ты понимаешь это, герой?

Когда-то Василий Розанов записал в страшном прозрении, наблюдая веселящуюся, яркую, радостную толпу людей вокруг: это были и дети, нарядные или чумазые, и будочники, и кокотки, и лукавые дамы из общества, и солидные господа, и начальники значимых департаментов, и миллионщики, и нищие, и солдаты, и сутенеры, и биржевые маклеры... Одни были людьми чести, другие – проходимцами, третьи – провокаторами, презренными и презираемыми... А мысль философа была ясной и жуткой в этой своей ясности: «Неужели они все умрут?» И – смутила его душу, как продолжает смущать наши. И души скорбят, слыша скорбь ушедших. – Или все мы – солдаты в маршевых ротах неведомого генерала? Помнишь Ду Фу, «Песнь о боевых колесницах»?

Плачут души убитых недавно.

Плачут души убитых когда-то.

И в ночи боевой и бесславной Их отчетливо слышат солдаты.

Хотя... Возможно, ты насыщаешь время действием, герой, и тебе не до грусти. Как ты попал в эту историю? Впрочем, с героями так и случается: должен же кто-то жертвовать собой. д потому тебе здесь не выжить. Здесь правят те, кто умеет только складывать и вычитать. Складывать деньги и вычитать жизни. Чужие.

Я выпью еще?

Олег кивнул. Как ни странно, от рассуждений Корнилова беспокойство уступило место рассудочной сосредоточенности. Люди не столько действуют, сколько решают. Пора решать. И не ошибиться. Сегодня ошибка может привести к гибели Даши. И к его собственной.

– Выпей со мной, герой.