— Хорошо… Как ты думаешь, Игорь, — продолжил Коротков уже спокойно, — за его исчезновением может стоять что-то серьезное?
— К сожалению, да. Мы принимаем все меры по розыску, но пока безрезультатно.
— Его нужно найти, геноссе Штирлиц. Если потребуются дополнительные расходы — не стесняйся. Но лишних людей постарайся не подключать.
— Понял, Сергей Палыч, сделаем все возможное.
— Ладно, работай. Через полтора часа жду в клубе.
Коротков отключился, Шалимов тоже выключил свой мобильник. Он сидел в машине на набережной канала Грибоедова у дома N 94, на противоположном берегу темнела арка дома девяносто один. Какую все-таки операцию затевает Палыч в этом адресе?
Финт подбросил Ваську Ливера до его дома и отправился к себе. Настроение было, мягко говоря, не особо. Томило нехорошее предчувствие. Хотелось нажраться, но нельзя — Семен велел к двадцати трем быть готовым. Что же он задумал? Баечка про выбивание долгов из банка уже не выглядела правдоподобной. Установка зарядов в жилых домах… Да-а! Может быть, в этих домиках живут руководители банка? А какая к черту разница? Все равно погибнут десятки людей. И ментура, и комитетчики весь город на уши поставят! Здесь не Чечня, не Таджикистан! Финт выругался шепотом. Потом вслух. Потом заорал во всю глотку. Он ощущал себя мухой в паутине…
Прав, прав был Очкарик: Дуче совсем шизанулся. Всегда в нем было что-то такое… Черт знает что, но очень стремное! Не он ли сам Очкарика слил? А чего? Запросто… запросто мог. Вон и Птицу на мину положил. А что теперь с Наташкой будет?
Финт снова заорал. Короткое и злое матерное слово заполнило салон «жигулей», заглушило звук магнитолы, затопило сознание.
Финт подъехал к своему дому.
Среди лиц, которые могли представлять интерес в связи с делом Терминатора, следователи ФСБ выявили некоего Геннадия Андреевича Финикова. Как и Птица, Фиников отбывал срок в одной с Фридманом зоне.
Секретарша Семена Ефимовича подтвердила, что Финт частенько бывал в офисе. По РУБОповской информации. Фиников мог быть причастен к похищению одного средней руки бизнесмена. Агентура докладывала, что бизнесмена около недели держали в подвале на какой-то даче. Выбили немалые деньги. Но сам терпила от всего категорически отказывался.
— Надо с этим господином Финиковым поплотнее поработать, — сказал Рощин своим следакам. — А чтобы было чем его прижать, попробуйте барыгу разговорить. Думаю, РУБОП здесь недоработал.
Через сорок минут в офис пострадавшего бизнесмена вошли два сотрудника ФСБ. Бизнесмен был ну очень сильно занят, как сказала секретарша, и хотел бы перенести беседу с господами на другое, заранее условленное время.
Господа улыбнулись и вежливо объяснили шикарной брюнетке, что беседа на самом деле называется допрос и переносить ее на другое время они не будут.
Спустя еще две минуты бизнесмен кричал про тридцать седьмой год, чекистский произвол, собирался вызвать своего адвоката, грозил обращением в Прессу и к лучшему другу — депутату Государственной Думы. Он энергично жестикулировал загипсованной рукой, а следователи слушали так внимательно будто слышали подобные тирады впервые. Когда пыл бизнесмена поутих, старший лейтенант Смирнов положил на стол фотографии великолепной четверки: Фридмана, Финикова, Козлова и Воробьева.
— А к ним за помощью не хотите обратиться? — сказал он.
Обличитель чекистского произвола побледнел. В кабинете стало очень тихо.
— Кто из них сломал вам руку? — буднично спросил второй следователь.
— Вот этот, — мотнул головой бизнесмен на фото Генки. Через две секунды он вскинул голову, нервно дернул узел галстука и сказал:
ebooksa