Он не знал, сколько прошел и сколько еще осталось. Опыт показывал, что все оценки на глазок могут дать немалую ошибку. Он шел по серебрящемуся от инея мху и материл в душе эту красоту: следы четко пропечатывались, легко читались. Он бы предпочел дождь и ветер. Самая подходящая погода для диверсанта. Самая неподходящая для собак. Привал он сделал только однажды. Забрался подальше от дороги, выкурил сигарету и попил воды из ручья. Вода была ледяной.
Около семи утра он все же дошел до Сестрорецка. Его слегка шатало. Сейчас он был легкой добычей, с ним мог бы справиться обычный милицейский патруль. Все действия Птицы были уже чисто автоматическими. Он выбрал подходящее место и спрятал ружья. Надежно привязался к месту. Стволы ему еще пригодятся. Или не пригодятся? Загадывать нечего. Исходить нужно из того, что поставленная задача должна быть выполнена. Так его учили.
Он критически осмотрел свой тайник. Подумал — без собак не найти. А упавший ствол дерева более-менее защитит от дождя. Если бы был АК, о таких пустяках можно было бы и не думать. Калашников можно спрятать в болото, в ил, в песок… потом вытащить и сходу пустить в работу. Ружья придется чистить.
Птица вышел к вокзалу, осмотрелся: здесь можно запросто нарваться на ментов. Вид у него не внушает доверия. В одном из привокзальных киосков он купил бутылку водки и справился, где находится улица Воскова. Оказалось — рядом. Он зашел за ларек, обильно смочил водкой ворот свитера, отпил граммов пятьдесят и вышвырнул бутылку в кусты.
Дом Юлькиного брата он нашел быстро. Снова внимательно осмотрелся, потом зашел в подъезд. Третий этаж, квартира номер тридцать два. Дверь без глазка. Большая по нашим временам редкость. Ну, господин хирург, встречайте гостя — беглого убийцу и террориста. Птица нажал кнопку звонка. Если хирурга нет дома, придется отлеживаться где-нибудь на чердаке или в подвале. Товарный вид от этого не улучшается. Кроме того, ментура любит проводить рейды по чердакам и подвалам. А если хирург дома, но и на порог его не пустит? Возможно такое? Вполне.
За дверью Птица услышал шаги. Значит, дома… Стоп! А почему ты решил, что это он? А если жена? Сын? Дочь? Дед-брат-сват?
Дверь распахнулась. Высокий мужик с аккуратной бородкой и цепкими глазами смотрел на Птицу из дверного проема. Из квартиры доносился аромат кофе. Почему-то Леха сразу понял, что перед ним Борис Михайлович Солодов. Позднее он догадается — по глазам. У Юльки такой же внимательный и слегка ироничный взгляд.
Хозяин молчал. Наверняка он уже уловил запах водки и оценил внешний вид неожиданного визитера. Сейчас захлопнет дверь.
— Доброе утро, — хрипло сказал Птица. — Вам привет от Михаила Гурецкого.
— Доброе, — ответил хозяин. — Заходите. Птица вошел и прислонился к стене. Солодов закрыл дверь.
— Вы всем так запросто открываете? — спросил Леха.
— Да, — сказал хозяин.
Птица почувствовал, что ему нужно сесть. Ноги дрожали, голова плыла от выпитой водки и от домашнего тепла. Он собрался и произнес в лоб:
— Меня зовут Алексей, можно — Леха. Я скрываюсь, меня ищут. Мишка сказал, вы поможете.
22 октября ежедневная питерская газета «Новый Питер» опубликовала статью под названием «Внуки Железного Феликса». Буквы заголовка были как бы сплетены из колючей проволоки, текст — из патологической ненависти и лжи. Едко и, казалось бы, правдоподобно газетка рассказала о нападении сотрудников ФСБ на уважаемого человека, узника совести в прошлом и бескомпромиссного борца с коррупцией в настоящем. По мнению автора, нападение являлось тщательно продуманной провокацией с далеко идущими последствиями. И цели, и последствия провокации излагались более чем туманно, но с весьма зловещими намеками. С обязательным упоминанием тридцать седьмого года, Лаврентия Палыча и принудительной психиатрии. Блюдо знакомое.
А уж эпизод нападения гэбистских боевиков нужно процитировать: «Автомобиль с депутатом Государственной Думы вели от Санкт-Петербурга. Боевики выбирали место для нападения. Репутация Степана Матвеича не позволяла применить к нему испытанные средства: фабрикация уголовного дела, обвинения в измене (как поступили чекисты с борцом за экологию Никитиным) или слив компромата. Даже трутни (извините, опечаточка, разумеется — труженики) с Литейного понимали, что подобные методы в случае с всенародно уважаемым депутатом не пройдут. С чекистской прямолинейностью они выбрали вариант грубого физического давления.
В безлюдном месте они организовали засаду, заблокировали дорогу груженым лесовозом и с оружием в руках набросились на помощников и охранника народного депутата. Законопослушные граждане сдали официально зарегистрированное в МВД оружие. После этого они были подвергнуты издевательствам и зверскому избиению (редакция располагает копиями медицинских заключений). Вслед за чекистской акцией устрашения старший из террористов начал оказывать психологическое давление на Степана Матвеевича. Сильно боятся красно-коричневые предстоящих выборов в ЗАКС! Они готовы пойти на все, чтобы лишить нас нашего главного завоевания — СВОБОДНЫХ, ДЕМОКРАТИЧЕСКИХ ВЫБОРОВ».
Далее следовали призывы не дать прорваться Шариковым в ЗАКС. И обещания информировать уважаемого читателя о дальнейшем развитии этой грязной истории. Однако не было ни малейшего намека на обращение пострадавших в прокуратуру, а самого народного избранника — в Государственную Думу. Статья способствовала нагнетанию нервозной обстановки в Санкт-Петербурге накануне выборов.
А выборы приближались. Ежедневно газеты, радио, ТВ обрушивали на горячо любимых горожан потоки компромата. А горожане, измордованные бесконечным и бесконтрольным ростом цен, реагировали вяло. Да и то сказать: компромата наелись, обращениям не верят, а бегают в поисках дешевой импортной жратвы с просроченной датой реализации.
Чем такой непутевый электорат пронять? Сергей Павлович Коротков, которому, кстати, негласно принадлежала газетка, знал чем. Он готовил кровавую и циничную провокацию. При толковом подходе и в правильно выбранное время она могла дать хорошие результаты: свалить губернатора и руководителей силовых ведомств Санкт-Петербурга. Проведение акции было намечено на двадцатые числа ноября. Кризис, предстоящие выборы, громкое убийство. Очень громкое. Такое, какого не было после смерти Листьева. И тогда московские СМИ поднимут грандиозный шухер под девизом «Санкт-Петербург — криминальный город». Коротков отлично понимал, что на этой истории можно заработать колоссальные дивиденды, но можно и прогореть. Потерять все, включая голову. Он шел ва-банк. Боялся, мучился… И тут жизнь преподнесла ему подарок под названием Терминатор. Сергей Палыч был реалист, в мистику не верил. Но здесь понял — Судьба.
ebooksa