«Теперь ясно, кого выносили утром из квартиры Семы», — подумал Мишка. Вслух он сказал:
— Мне очень жаль. Мне тоже доводилось терять товарищей. Я вас понимаю, товарищ подполковник.
— Где сейчас Воробьев, Михаил? — спросил Спиридонов после долгой паузы. За его спиной сидел в кресле мертвый негодяй с саперной лопаткой во лбу. Перед ним лежали на полу пятьдесят девять килограммов восемьсот граммов тротила. А за тротиловой баррикадой сидел Михаил Гурецкий, пособник террориста Воробьева.
— Не знаю, — мотнул головой морпех. — Думаю, уже далеко.
— Чушь, Михаил Александрович, — сказал Спиридонов. — Район блокирован. Труп свежий. Воробьев где-то рядом. Скоро мы начнем прочесывание, и тогда… Ну, решайтесь!
Гурецкий молчал. Он понимал, что если район закроют достаточно плотно, то шансы у Птицы невелики. Но все же есть. А если ему немного помочь?
— Хрен с вами, — сказал Мишка. — Сейчас Леха пешочком шлепает на Выборг. Есть у него там человек…
— Адрес? — спросил Спиридонов.
— Вот этого не знаю.
— Зря, Михаил Саныч, — Спиридонов смотрел внимательно. — Сделали один шаг, делайте и другой. Это не предательство. Чем раньше ваш друг окажется у нас, тем меньше дел успеет на себя повесить. А если он окажет помощь следствию то мы, в свою очередь, поможем ему. Наши возможности небеспредельны, но достаточно велики.
Мишка молчал, изображал тяжелое раздумье.
Спиридонов тоже молчал, знал: пережимать нельзя.
— А, черт! — Мишка махнул рукой. — Наверное, вы правы. Но адреса я действительно не знаю. И показать не смогу.
Полковник Спиридонов смотрел на него тяжелым взглядом.
После того как Ливер дал приблизительную привязку к месту, дело пошло быстро. Указать дом он так и не смог, но район поиска был локализован. В течение получаса там собрали достаточное количество людей и всех собак. В ноль семнадцать коккер-спаниель Вилли обнаружил последнюю мину. Снова, как и на Расстанной, в дело вступили взрывотехники. Заряд был установлен точно так же, только вместо листа жести яму закрывал присыпанный песком кусок фанеры. Да будильник не был заведен. Белая цапля на циферблате стояла на одной ноге. Что-то в этом было.
Заряд изъяли тайно, не прибегая к эвакуации жильцов. На дно ямы положили высокочувствительное сигнальное устройство, закрыли листом фанеры и присыпали песком. Недалеко от подъезда встал ЗИЛ — фургон с красной надписью «Аварийная» на борту. Внутри разместились шесть бойцов РОСО «Град». Непрерывно мигал зеленый огонек на дисплее приемника сигнала. Если безумный Терминатор все же задумает активизировать ВУ, на дисплее вспыхнет красный.
В ноль тридцать две генерал-лейтенант Егорьев доложил губернатору о нейтрализации последнего заряда.
Блок ЗАС[16] в корпусе смольнинского телефона начальника УФСБ превратил его речь в мешанину хаотичных, не поддающихся дешифровке, сигналов. ФАПСИ[17] неоднократно проводила эксперименты по проверке криптостойкости переговоров по спецтелефонам. Все попытки взломать кодирование с помощью мощных быстродействующих ЭВМ неизбежно оканчивались провалом. Голос генерал-лейтенанта Егорьева пробежал от аппарата в Большом Доме на Литейном до Смольного и там, в аналогичном телефоне на столе губернатора, снова превратился в нормальную человеческую речь. Яковлев давно ждал этого звонка.
Продолжая заниматься повседневной работой, которую отложить на завтра, на потом невозможно, он постоянно держал руку на пульсе операции Терминатор.
Губернатор снял трубку и услышал голос начальника УФСБ.
ebooksa