Мороз по коже

– Шмарин был командиром батальона «Белые волки», майор Сильвестр Егорович Шмарин. Он погиб пятого августа девяносто четвертого года в Грозном. Нас было шесть человек. Мы попали в кольцо «духов», отстреливались до последнего. Там еще церквушка стояла, нас спасали ее стены, пока они не начали обстреливать гранатометами. Все погибли, а меня потом из завала вытащили. «Духи» не заметили лежавшего под камнями, вот и не добили.

– А труп майора нашли?

– Да, но только без головы. Они ему голову отрезали, обычное дело для них.

За голову Сильвестра чеченцы бешеные деньги предлагали. Они за любого бойца нашего батальона любые бабки могли заплатить. Мы им там давали просраться! А за офицера и говорить нечего. Но живым майор остаться никак не мог. Это точно!

– Однако вы его видите на снимке. По спискам, данным нам епископатом, это второй человек в монастыре. Правая рука настоятеля, духовник и казначей, которому приписывается возрождение монастыря и его процветание, отец Платон.

– Не знаю, чей он отец, но мы его все отцом называли. Бесстрашная личность. Не любил, правда, приказы выполнять, по-своему воевал, вот и не получил Героя России. Но ему плевать на награды, он и без них обходился. Железный мужик был.

– Таким, очевидно, и остался, – хмуро заметил Сорокин. – А что там за церквушка стояла?

– Наша, православная. От нее одни руины остались.

– Еще кого-нибудь узнаете на фотографии?

– Да, это Ленька Липатов, старлей. Тоже вояка отчаянный. О нем ничего не знаю.

Марецкий подал Лиходееву снимок трупа с татуировкой на плече.

– Это он?

– Он. Значит, и его убили. А что это за волосы рядом лежат?

– Парик. Они ведь не настоящие монахи. Липатов и на гражданке продолжал воевать с басурманами. Как видим, добром это не кончается.

Лиходеев косо поглядел на Марецкого.

– А я вам так скажу, товарищ майор, что они искали, то и нашли. Эти люди еще в окопах были запрограммированы на смерть. Она у них в глазах была, как застоявшееся болото. Днем раньше, днем позже, живут по инерции, играя со смертью наперегонки. Сильвестр тоже не жилец. Я ведь его по глазам узнал, а их за бороду не спрячешь.

– Хорош дальнобойщик! Лучше всякого психолога, – обронил Сухоруков.

– Окопная психология. У каждого из нас свой штамп на лбу стоял. Это только наколки у всех одинаковые были.

– Спасибо вам за помощь, Виктор Макарыч.

Громила встал.