Опасные игры,

– Нет. Я вижу только десятисантиметровое бревно.

– Закрой глаза, – сказал Римо.

– Хорошо.

Она крепко зажмурилась.

– А теперь представь его себе, – сказал Римо. – Видишь? Бревно в шестьдесят сантиметров с десятисантиметровой красной полосой?

– Ну, ладно.

Она двинулась по бревну к дальнему концу, чтобы начать оттуда выполнение комбинации. Перед этим она взглянула на Римо. Он покачал головой.

– Да не с открытыми глазами, глупышка. Закрой.

– Я не могу, Римо!

– Нет, можешь. Ладно. Слезь-ка на секунду, – сказал он и, когда она легко соскочила на пол, запрыгнул на снаряд.

В заготовленных русскими правилах для спортсменов говорилось, что ко всем спортсменам здесь будут относиться одинаково, как к равным, тем не менее среди всех прочих, как у Оруэлла в «Скотном дворе», оказались такие, которые были равны чуть больше других.

Поэтому бегуну Гансу Шлихтеру из Восточной Германии, страны – сателлита России, не составило труда раздобыть ключ от запертого спортзала. Он сказал русским, что хочет немного размяться. На самом деле он хотел без посторонних глаз осмотреть инвентарь и, может быть, придумать что-нибудь такое, что помогло бы ему обеспечить себе победу в забеге на 800 метров.

Войдя в зал, он увидел свет и прижался к стене, стараясь держаться в тени.

Американца он узнал сразу. Всем спортсменам из Восточной Германии были розданы досье и фотографии возможных соперников. Это был тот самый Римо Блэк, которого даже его товарищи по команде сочли ненормальным. Но что он делал тут, на гимнастическом бревне?

Шлихтер с изумлением смотрел, как Римо, с закрытыми глазами, без единой ошибки выполнил упражнения на бревне, а когда сделал соскок, наблюдавшая за ним американская гимнастка, похожая на индианку, бросилась к нему в объятия и сказала, что все было великолепно.

– Так же будет и у тебя, когда мы закончим, – сказал Римо.

Шлихтер видел, как девушка обвила Римо руками и подставила губы для поцелуя. Римо не заставил себя ждать, и Шлихтер, хотя очень хотел остаться и посмотреть, что будет дальше, выскользнул за дверь как раз в тот момент, когда те двое медленно опустились на мат.

Тут Шлихтеру предстояло крепко задуматься. Если этот Римо Блэк умел творить такие чудеса на гимнастическом бревне, которое являлось исключительно женским снарядом, то что же тогда он мог сделать на беговой дорожке?

И Шлихтер решил, что в отношении этого американца надо будет что-то предпринять.

Глава двенадцатая