Она запустила руку ему под халат и сказала:
– Это его только закалит.
Немец отступил назад.
– Я уже закалился, насколько это мне необходимо. А теперь меня призывают мои обязанности.
Лежа в постели, она наблюдала, как он одевается.
Быстро собравшись, он спросил:
– Ты меня подождешь?
– Конечно. Куда же я денусь?
Он еще раз поцеловал ее и сказал:
– Я буду скучать по тебе, когда вернусь в Германию, liebchen.
Она поцеловала его в ответ и ехидно заметила:
– Об этом мы поговорим в следующий раз.
Когда его везли к Соркофскому, он все еще думал о ней. Она была действительно приятным развлечением, и оставалось только надеяться, что, когда придет время уезжать, она не станет ему устраивать сцен. Он действительно очень скучал по жене.
Соркофский ожидал Бехенбауэра, сидя за столом в своем небольшом кабинете в Олимпийской деревне.
– Ваш посыльный сказал, что дело очень срочное.
– Прочтите вот это, – сказал русский, протягивая через стол бумагу.
Бехенбауэр сел и прочел краткое послание. Соркофский, запомнивший текст наизусть, повторял его про себя: «От имени организации „Южно-африканцы за равноправие спортсменов“ мы требуем отменить Олимпийские игры. Если они не будут отменены, все американские спортсмены будут уничтожены. Для убедительности мы продемонстрируем нашу силу в день получения вами этого письма. Да здравствуют свободные Родезия и Южно-африканская Республика».
– «Продемонстрируем нашу силу» – процитировал Бехенбауэр, возвращая письмо. – Но у нас достаточно жесткая система охраны.
– Она может оказаться достаточно жесткой только теоретически, – возразил русский.
– Почему вы так считаете?
ebooksa