– Убей ее! – приказал тот же голос.
Вот так. Больше ей кричать не придется. И правильно – потому что все шло правильно здесь, перед зданием центра Эдгара Гувера, от которого к нему приближались те двое, что убили Эрни Уолгрина. Скуластый парень в черной майке и сморщенный азиат в кимоно.
Он снова услышал голос и понял, что он идет не снаружи, а изнутри него, звучит где-то в его мозгу. Он будет слушаться его, и делать все, что он ему скажет – а потом все, совсем, навсегда будет спокойно и хорошо.
– Убей корейца! – приказал голос.
Азиат упал, взмахнув полами кимоно.
– Теперь белого.
Скуластый парень упал, беспомощно вцепившись в свою черную майку.
– Хорошо, – похвалил голос. – Теперь можно убить себя.
И тут Лес Пруэл понял, что у него действительно есть оружие, и увидел в своих руках винтовку; указательный палец правой лежал на спусковом крючке.
А как же грейпфрут?
И почему визжит вон та грудастая блондинка?
И что же будет с милым мистером Монтрофортом и его сексуальными проблемами?
И... Эрни Уолгрин? Добрый старый Эрни? Где он, что с ним?
– Нажимай, – голос зазвучал вновь.
– Ой, да. Простите, – испугался Пруэл.
Пуля тридцать пятого калибра вошла в его мозг, как грузовик, врезавшийся в бахчу с дынями. Разлетелась вдребезги пазуха решетчатой кости, разворотив осколками обонятельную луковицу – Лес Пруэл никогда больше не почувствует аромат грейпфрута. Медный нос пули в кашу размолол позвонки, и череп Леса Пруэла развалился на части, словно яичная скорлупа.
Мозг Пруэла умер на мысли о том, сумеет ли он увидеть вспышку пороха у дульного среза. Органы его зрения, правда, сумели дать ответ – но послать его в мозг они уже опоздали.
Ответ был положительный.
Других вопросов у Леса Пруэла не возникло.
И обонятельная луковица больше ему не понадобилась.