– Я знаю это и знаю много других вещей. Некоторые из которых тебе, сын мой, неизвестны.
– Например?
– Я знаю, что делать можно и чего нельзя. И поскольку я твой учитель, а ты мой ученик, ты должен принять это без разговоров.
– Не спорю, – сказал Римо, – но твой долг – объяснить мне эти вещи, иначе я никогда их не постигну.
Не оставалось сомнений, что Чиун что-то скрывает. Но что?
– Подожди здесь, – спокойно произнес Чиун, стремительно-плавно встал и мягко зашлепал к лакированным сундукам, аккуратно составленным в углу гостиной.
Он нырнул на самое дно одного из них, порылся немного, удовлетворенно хмыкнул и вернулся, бережно держа что-то в костлявых пальцах.
Уселся наискось от Римо и подал ему то, что принес.
– Это – одно из величайших сокровищ Синанджу.
Римо принял вещицу размером с кулак, серую, испещренную блестящими крапинками кварца, холодную на ощупь.
– Простой камень? – спросил он.
– Нет, – сказал Чиун. – Не простой. Это камень с Луны.
Римо повертел его в руках.
– С Луны? Наверно, Смит раздобыл его для тебя. – Он улыбнулся. – Чем же ты заморочил Смита, что он уломал НАСА отдать тебе образец лунного грунта?
– Нет, – сказал Чиун. – Этот камень дал мне мой отец, который получил его от своего отца, и так далее, до того, кто поднял его с лунных предгорий – Мастера Шаня.
Римо вскинул бровь.
– Никогда не слыхивал о таком. И, смею предположить, вряд ли слыхивали на Луне.
– Мастер Шань, – значительно потряс головой Чиун, – известен как Мастер, который ходил на Луну.
– А, ну тогда понятно, – улыбнулся Римо. – Известно, что у Мастеров древности не было космических кораблей, но Мастера в них, естественно, не нуждались, потому что ходили в космос пешком.
– Я пропущу мимо ушей твою дерзость, ограничившись замечанием, что категоричность – прибежище невежд.