Чиун поднялся с пола так стремительно, словно его катапультировало, и золотой вспышкой цвета кимоно, в котором он был сегодня, преодолел расстояние до двери в спальню.
Дверь за ним хлопнула, но и сквозь нее Римо слышал, как громко сморкается Мастер Синанджу. Звук был похож на гусиное «га-га-га».
Через некоторое время дверь растворилась, и Чиун предстал в обрамлении проема, спокойный, величественный, с умиротворенным выражением лица.
– Да, сын мой. Немного поем, пожалуй, – чинно сказал он.
Когда они отставили опустевшие пиалы и палочки для еды, Римо сказал:
– Мне надо поговорить с тобой, папочка.
Чиун жестом остановил его:
– Приличия должны быть соблюдены. Сначала о еде.
– Да?
– Сдается мне, ты научился наконец по-настоящему готовить рис. Вот этот был сварен правильно, не то что несъедобный клей, который получается у японцев. Этот был сделан по-корейски.
– Рецепт – из китайского ресторана.
– А ты хоть знаешь, откуда он у китайцев? – фыркнул Чиун. – Китайцы стащили настоящую технологию приготовления риса у корейцев, во всем мире признанных лучшими поварами.
Римо согласно кивнул, хотя единственное корейское блюдо, какое он когда-нибудь пробовал – что-то вроде маринованной капусты, – по вкусу напоминало протухшие водоросли.
Он в ожидании опустил голову, пока Чиун не произнес наконец:
– Вот теперь можно поговорить о других вещах.
– Я знаю, Чиун, что тебе эта тема неприятна, но не могу не спросить: кто был этот тип с пистолетом?
– Какой-то безумец, которому нравится стрелять в людей, – отмахнулся Чиун.
– Один из журналистов знал его имя.
– Псевдоним, – сказал Чиун. – Американские гангстеры часто выступают под псевдонимами.
– Но этот назвал себя Римо Уильямс.