– Протест? И вы меня вытянули с ужина ради какого-то протеста? Что за протест?
– Там речь идет о спасении животных, – ответил оператор. – И против проявлений американского геноцида.
– Ну ладно, это звучит уже лучше, – сказал Ренс Ренфрю. – Из этого мы можем сделать что-то приличное.
Он попробовал голос, точно музыкант, настраивающий инструмент.
– Это говорит Ренс Ренфрю, я нахожусь там, где группа разгневанных американцев сегодня ночью восстала против правительственной политики геноцида... – он оглянулся на оператора. – Вы упоминали о животных?
– Верно, животных.
– Правительственной политики геноцида животных. Может быть, это начало движения, которое навсегда свергнет коррумпированное американское правительство? Неплохо. Это может сработать. А когда предполагается начать демонстрацию?
– Минут через сорок пять или около того, – ответил оператор.
– Ладно, мы будем готовы. Запишем все и сообщим, что кинулись сюда, покинув частное торжество ради того, чтобы наши зрители видели правду. А что они там собираются делать?
– Как они сказали, взорвать атомную бомбу.
Загар с лица комментатора исчез мгновенно, кожа Ренса Ренфрю стала бледной.
– Здесь? – спросил он.
– Так они сказали.
– Слушайте, ребята. По-моему, мне потребуется еще кое-какое оборудование. Подождите здесь и хорошенько снимите все, что будет происходить, а я сейчас вернусь.
– А какое оборудование вам нужно?
– Кажется, мне понадобится глушитель на микрофон. А то у меня голос звучит очень хрипло.
– У меня был один в сумке, – отозвался оператор.
– И еще голубая рубаха. Эта белая выделяется слишком ярким пятном.
– И это у меня найдется.
– Еще новые ботинки. Мне нужна другая пара обуви, если я собираюсь лазить тут повсюду. Эти мне жмут. Так что я поеду за ними. А вы ждите меня и снимайте, если что-то произойдет.