Скованные намертво

— Что за братаны?

— Из его команды.

— Решили избавиться от него?

— Потеря небольшая.

— Что думаете делать?

— Ждать, пока труп объявится. Нет трупа — нет преступления.

— А если есть труп и есть преступления, то чего не хватает?

— Наказания?

— Точно, — улыбнулся Аверин. — Соображаешь.

— Борода получил то, на что напрашивался. У самого руки по локоть в крови. Знаешь, новый закон природы — круговращение бандитов в природе — гласит: сегодня ты убьешь, завтра — тебя.

— А не много мы на их откуп отдаем? Что, происходит отделение преступности от милиции? Каждый занимается своим делом? Милиция — лакирует отчетность. Бандиты — убивают. Арбитраж не нужен — вор разберет финансовый спор. Обидели тебя, зачем идти к участковому — вор помирит. Убили кого — это внутренние дела преступного мира, мы ни при чем. У нас зарплата маленькая, дети голодают, суды преступников отпускают. Так что нам лучше с бандитами по отдельности, так?

— Истину глаголешь, друг мой.

— Вот, еще один пан философ на мою голову.

Борода был достаточно крутым авторитетом. Имел за спиной большой опыт межклановых стычек. Летом прошлого года таганский авторитет Росписной и его товарищи Сухой и Гера получили какой-то серьезный компрматериал на Бороду. Кроме того, тогда же в микрорайоне Бутово произошла разборка между балашихинской, Измайловской и подольской бригадами. Инициаторами конфликта выступали те же самые Сухой и Гера — дернул их черт пойти наперекор всесильному балашихинскому лидеру Пролу. Конфликт закончился стрельбой с несколькими трупами, и братва поклялась отомстить Сухому и Гере. Исполнить решение взялся именно Борода. Сухой ни на миг не расставался с оружием, но киллеры достали его в гостинице «Волга» и продырявили из автоматов. Геру настигли на Истринском водохранилище на пляже пансионата «Песчаный берег» и на глазах у его подружки расстреляли из двух «Макаровых». Так что, смерть Бороды — месть за этих бандитов? Трудно судить. Борода знал, что на него существует приговор. Окружил себя охраной, нигде не появлялся без нее. За месяцы высох, потерял в весе, стал нервным и раздражительным. Он боялся смерти. Ждал ее. И скорее всего дождался. Ничем иным объяснить его исчезновение нельзя.

Через несколько дней произошло еще одно убийство — крутого грузинского авторитета тридцатитрехлетнего вора в законе Пипия. Он жил на широкую ногу, имел гараж из четырех иномарок, в их числе и «Порше» стоимостью 700 тысяч долларов. Он снимал квартиру в Москве и вовсю занимался торговлей наркотиками. Тела Пипия и его младшего брата с простреленными головами нашли в «девятке» на Зеленоградской улице, рядом с гаражным кооперативом «Малино». Причина так и осталась непонятной.

20 ноября Аверину позвонил Леха Ледокол и попросил о встрече. Встретились в Останкинском парке.

— На завтра большой разбор затеян, — сказал Ледокол. На нем были мягкий кожаный плащ, фетровая шляпа, и выглядел он, как всегда, элегантно.

— Что за разбор?

— Между таганскими и видновскими. Делят прибыль от обмена трех миллиардов рублей старых денег.

— Ну?