Скованные намертво

— Где будешь работать?

— Сидеть на крепкой мужской шее.

— Чьей?

— Отцовской, конечно, — улыбнулась Маргарита как-то отстраненно.

— А по специальности?

— Пойду в нотариусы. Ты не представляешь, какие они имеют деньги.

— Представляю. Последний раз видел нотариуса — его взяли за то, что он делал доверенности на квартиры, хозяева которых умерли. Действительно, деньги приличные.

— Что за мрачный взгляд на вещи. Пойду… — она задумалась.

— В фотомодели?

— А что. Какая-то болонка Клаудиа Шиффер может миллионы зарабатывать. А мы, рязанские, что, хуже? — она улыбнулась и чмокнула Аверина в щеку. Как раз в то место, где вчера красовался Наташин поцелуй.

— Да в наших деревнях вообще девки лучше, — согласился Аверин.

— Вот за это и выпьем. За русских женщин. Никакие французские профурсетки с нами, Слава, не сравнятся. А вы, русские пропойцы, бездельники и менты, этого не понимаете. И не поймете никогда.

Вечер закончился в квартире у Маргариты. Она немножко напилась, так что румянец сиял на ее щеках. Такой она Аверину нравилась не меньше.

— Слава, а ты мог бы бросить все и уехать со мной куда глаза глядят?

— Куда? В тайгу?

— Нет, в тайге холодно.

— Значит, в Узбекистан.

— Нет, на Ямайку.

— А что? Грабили бы золотые галеоны.

— Тебе все шутить. А я серьезно.