Третья группа «наружки» вошла в зону радиослышимости.
— Первый, слушаю.
— Ведем клиента вдоль бульвара.
— Контейнер?
— Зеленые «Жигули». Квитанция «а22-18мк».
— Понял. Присматривайте.
Через пять минут зеленые «Жигули» появились в зоне видимости. Машина была старая, потертая, битая-перебитая. Она остановилась в двух кварталах от дома.
— Объект два вышел из контейнера. Объект три остался в салоне, — сообщил оперативник из «наружки».
Ясно — Каратист отправился к дому, а Карась сидит за рулем и ждет возвращения подельника.
— Не упускайте. Пятый, по сигналу начнете брать. Союзники пусть подстрахуют.
Союзниками обычно называют сотрудников «семерки» — разведки. Они не имеют права участвовать в силовых мероприятиях. Их дело — наружное наблюдение. Они живут под чужими именами, имеют вымышленные места работы и документы прикрытия. Оперативник «наружки» — это тень. Он напоминает о своем присутствии лишь тихим шелестом и не должен никогда материализовываться ни в материалах уголовных дел, ни при задержаниях. Но в жизни часто происходит иначе. При мероприятиях часто просто не хватает оперативников для проведения захватов, и «семерка» занимается несвойственным делом — выламывает руки, защелкивает браслеты.
— Значит, все сработало, — сказал Савельев. — Они решили убрать клиента.
— Значит, решили, — произнес Аверин. На него обычно накатывало легкое возбуждение, когда операция входила в основную стадию.
— Смотри, вот он. С сумкой.
— В сумке — автомат Калашникова?
— Скорее всего. Привычный инструмент.
— Стрелки хреновы.
Каратист пристроился в сквере так, чтобы держать подъезд в поле зрения. Он нервничал. Вскакивал, суетливо прохаживался. Аверин рассматривал его в бинокль. Летом темнело поздно, на Улице было совсем светло.
— Четырнадцать трупов, — сказал Аверин. — Пора бы уж и перестать нервничать.
— Работа тяжелая. Боится еще.