— Не знаю…
— Понятно, — Аверин встал, прошелся по кабинету, сел напротив Каратиста, положил ладонь на его плечо. — Ты мне одно скажи, зачем было тогда, у площади Ильича в доме, через сумку стрелять? Так красивее показалось или вынуть автомат побоялся?
— Само собой получилось, — вздохнул Каратист. — Я не хотел… Я не думал, что все так получится…
— А как ты думал?
— Это все Карась… Ему все баксы и баксы.
— Бизнесмен вас на долгах ведь поймал.
— Поймал. Мы с Карасем вместе учились. Школу закончили. От армии сами знаете сколько стоит отмазаться. Деньги большие. Но заплатили. Решили дело свое завести. Взяли у Бизнесмена два «лимона» на раскрутку фирмы… Шмотье перепродавали, продукты. Пролетели быстро.
— Дело нелегкое.
— Вот именно… А Бизнесмен стал угрожать. На счетчик обещал поставить. А чего, у нас это быстро. Не знаете, что ли, что такое Железнодорожный? Тогда бы кабала на всю жизнь. Или рельс на шею.
— Действительно.
— А что делать-то было? Что?! — Каратист шмыгнул носом. — Жизнь на волоске зависла.
— А тут жизнь старика, которому сто лет в обед, только небо коптит, — кивнул Аверин, внимательно смотря на Каратиста.
— Ну да… Позвонили мы с Карасем в дверь. Открыл старикан. Опойный, под мухой — уже не человек, а животное, мусор под ногами. Я его обхватил, а Карась веревку накинул. Придушил. Взяли паспорт. Бизнесмен задним числом его квартиру на себя оформил. У него все в кармане — и нотариусы, и менты. Он знает, как такое делать.
— А потом?
— Потом в Мытищах. Там старикан и старуха жили. Божьи одуванчики.
— Зарезали.
— Да.
— Интересно человека резать?
— Противно.
— Но надо было попробовать.