Спец экстра-класса

22
18
20
22
24
26
28
30

Сунув отрезок за спортивную куртку, Виктор ухватился за натянутый трос, повис на нем, потом не спеша стал перебирать руками, продвигаясь вперед.

Оказавшись за оградой, он выбрал темное место возле вечнозеленого куста, подстриженного в форме гигантского кувшина. Ухватившись за капроновый фал, Савченко соскользнул вниз. Несколько секунд он лежал на земле, вслушиваясь. Но вокруг стояла звенящая тишина.

Поднявшись на ноги, крадучись, он бесшумно двинулся в сторону лечебного корпуса.

* * *

– Эмир, проснитесь. – Бабая растолкала твердая рука Ахмата. – У нас гости. Нужный вам парень не стал дожидаться утра, чтобы мы его сфотографировали, сам пришел.

– Где он? —зевая, спросил Абдулл Камаль.

– На заднем дворе, его засекли камеры слежения.

Сон как рукой сняло, это было предупреждением о реальной опасности. В силу укоренившейся привычки Бабай спал одетый. Рывком поднявшись, он сунул ноги в обувь (вместо привычных десантных ботинок теперь он носил легкие кеды) и вытащил из-под подушки тупорылый «глок».

– Показывай.

Мужчины вышли из палаты в залитый белым светом неоновых ламп коридор и быстро зашагали к лестнице, ведущей в подвал.

Центр охраны расположился в подвальном помещении. Здесь были установлены мониторы камер слежения, компьютер, управляющий всем электронно-охранным хозяйством. Кроме того, тут же жили арабы, Абдулл счел неприемлемым, чтобы боевики шастали по верхним этажам, где бывали гражданские посетители. Хоть они и находились в закрытой зоне, но шанс разоблачения или хотя бы утечки Информации существовал.

– Что тут у вас? – спросил Камаль, когда они спустились в подвал.

Дежурный оператор, молодой смуглолицый юноша, доброволец из турецкой диаспоры, закончивший колледж, а потому неплохо разбиравшийся в компьютерах, указал на ближайший монитор:

– Пять минут назад заметили движение по внутреннему периметру двора.

Залитый светом двор позволял камерам четко отслеживать крадущегося полусогнутого человека.

Некоторое время Абдулл пристально вглядывался в очертания незнакомца, пытаясь опознать его. Нет, ничего не получалось.

– Увеличить изображение сможешь? – спросил эмир у компьютерщика. – Мне нужно увидеть его лицо.

– Постараюсь, – коротко произнес юноша, ловко защелкав клавишами.

Изображение поплыло вперед, увеличиваясь и держа в фокусе незнакомца. Тот пробежал несколько метров и замер, прижавшись к стене клиники, несколько секунд так простоял, потом огляделся… В этот момент его лицо засекла камера.

– Увеличь, – глухо произнес Бабай, шершавая рука тревожного предчувствия сдавила горло. Замершее изображение снова стало увеличиваться, четко показывая черты лица, нос, глаза, губы. Этого человека эмир раньше видел. Предчувствие его не обмануло, это был пленный морской пехотинец, на которого московский резидент чеченской разведки Тамерлан Гафуров, а вместе с ним и президент Ичкерии Ушастый, да и сам он, возлагали большие надежды, считая этого парня «оружием возмездия», которое повернет ход войны вспять.

Но из задуманного ничего не вышло, Тамерлан с военнопленным и группой боевиков уехал в Москву и там бесследно исчез. Ход войны не изменился, и давление федеральных войск не стало меньше, все стало намного хуже. Началась настоящая охота на самых непримиримых полевых командиров. Создалось впечатление, что какая-то невидимая рука дирижировала их действиями. И вот теперь из черноты безвестности вынырнул этот парень, бывший военнопленный.