– В надежном месте.
– Переложи в еще более надежное, Максим…
– Разрешите идти, товарищ генерал-лейтенант?
– Иди.
Раздосадованный Шведов четким шагом вышел из кабинета, а Инквизитор снял трубку телефона:
– Кулемза, последние оперативные материалы по Питону, Фармазону и Мучнику срочно мне на стол…
Этой ночью во сне Скиф уже миновал тот пустынный разъезд, на котором ему гадала цыганка. Теперь афганская "кукушка" по узкоколейке завезла его в степной кишлак с десятком землянок. По станционному громкоговорителю по-русски и почему-то по-узбекски объявили о том, что поезд задерживается в пути следования на два часа.
Скиф вышел из душного вагона. С неба жарило полуденное солнце. На площадке за станцией мальчишки играли в бараньи бабки.
Скиф попил у станции теплой противной воды из цинкового бака и подошел к мальчишкам.
Те с криками "шайтан" и "шурави" метнулись от него, остался только босоногий бритоголовый цыганенок, знакомый ему по электричке.
– Денга есть? – с вызовом спросил цыганенок, глядя снизу вверх, щуря один глаз от яркого солнца.
– Нет, – вывернул карманы военных бриджей Скиф, который даже во сне удивился, почему он всегда без денег.
– А на что играть будешь? – спросил мальчишка, балансируя на одной ноге и склонив, как пичужка, голову на плечо.
Скиф пожал плечами.
– Давай на жизнь, – лукаво блеснул черными глазами чумазый мальчишка.
– Мою? – спросил Скиф с таким неподдельным удивлением, будто никогда не ставил на свою жизнь в бою.
– Кому нужна жизнь солдата!.. Она ничего не стоит… Ставишь на жизнь этой бабки? – мальчишка потер ногу о ногу и запрыгал вокруг Скифа.
Потом он достал из глубокого кармана маленькую косточку.
– Вот на эту… Нравится? – он вприщур, испытующе уставился на Скифа.
– Не на свою ли жизнь хочешь поставить, чертенок?