Борис подгреб к своему другу, когда тот продрог до костей. У Кофи зуб на зуб не попадал.
— Борька, я совсем замерз! — взмолился он. — Я есть хочу. И спать.
— Держи, — Борис протянул флягу. — Сейчас станет тепло. Где дед?
Кофи сделал глоток. Вонючая жидкое гь вмиг обволокла рот, полезла в нос, уши, глаза, пищевод и легкие. Во рту у Кофи словно загорелась бочка с бензином.
Самогон!
Это не водка. Это шестьдесят градусов плюс сивуха. Как нЬ очищай, на чем нЬ настаивай, все равно: отрава есть отрава.
Сейчас она очень кстати.
Отдышавшись, Кофи сказал:
— Дед? Я его давным-давно не видел.
Как и тебя. Уже руки не гнутся. У тебя сигарет нету? Я от холода полпачки скурил.
— Держи… Во дед дает, во фанат. Деда! — заорал Борис. — Де-ед!
Крик долетел до близкого острова, отразился от кустов и вернулся эхом.
— Может, он сеть осматривает, — сказал Кофи, жадно затягиваясь.
— А что ее осматривать. Ее вытаскивать надо. Ладно, греби за мной.
— Подожди, я сперва еще глоточек, а то руки не гнутся.
— Достал ты со своими руками…
Кофи отхлебнул еще. Уффф! Вот это напиток. Будто кувалдой по лбу!
— Спасибо, — он вернул флягу.
Они провели свои лодки вдоль сети. Ее хорошо видно в темноте благодаря белым поплавкам из пенопласта. Третьей плоскодонки не было видно.
— Во фанатик, — повторил Борис. — Целыми днями готов рыбачить и охотиться. Спрятался от нас в прикормленном месте и дергает сейчас подлещиков одного за другим. Ну и черт с ним. Я и без него шестнадцать штук поймал. Причем мелочь выкидывал! А у тебя как улов?