— Думаешь, скажу, что и без всяких праздников… да?
— Ничего не думаю.
— Шестилетие вашей компании.
— Что?! Однако… — Она покачала головой. — А ты, Саня, информирован.
Вот тут-то его губы расплылись в горделивой улыбке, и он, словно смакуя каждое слово, произнес:
— Ра-бо-та та-кая.
Нищий весь сиял.
Болек неожиданно подмигнул ему. Лелек, указав на карман, куда нищий убрал деньги, добродушно заметил:
— Неплохо поднялся, а? За разбитый нос-то? Может, купишь мой платок?
Улыбка тут же сползла с лица нищего.
— Шутка, — успокоил его Лелек, взглянул на Болека, и они весело хлопнули друг друга по рукам.
…Сегодня нищий стоял на своем рабочем месте, наблюдая, как они усаживались в лимузин.
— По-моему, этого пассажира надо отсюда убрать, — изрек Болек. — Картину портит.
— Ладно, он же увечный, к тому же на голову болен. Пусть живет, — откликнулся Лелек.
— Говорят, если подержаться за увечного, за сухую руку там или чего, и загадать желание…
— Слышь, — прервал его Лелек, — я не знаю, у кого из вас дыра в голове — у него или у тебя?
— Да ты хорош… Потом эти-то, дураки блаженные…
— Боря, слушай сюда. Подержаться надо за горб горбуна, а не за обрубок инвалида, тогда…
Она уже не могла всего этого слышать. Она лишь слегка повернула голову, посмотрела на нищего и… улыбнулась ему. И тот в ответ ее поприветствовал, помахав рукой. Быстрый, чуть заметный жест.
Уже позже она поняла, что было не так.