— Вообще-то похоже на то. Видела этого, черноволосого? Его раньше не было. И он глядел то на тебя, то на меня…
— С таким бугаем нам не справиться…
— Посмотрим, — пожала я плечами. — Обычно пьянка начинается в дежурке у санитаров, девок потом растаскивают: кого — в процедурную, кого — в рабочую…
Ночь с субботы на воскресенье — самый оттяг для санитаров.
— А дежурный врач?
— Сегодня Василь Митрич. Старикан. Он на пенсии давно, дежурит так, для подработки, раз-два в неделю. Он же и водочкой приторговывает. Сейчас уже мензурку принял и спит. А дрыхнет он так, что не проснется, даже если бомба свалится прямо на башку.
— Говорят, это и есть легкая смерть. Умер во сне.
— Прекращай свои шуточки, Медвинская! Лучше всего, если нас сегодня выдернут.
Иначе — в пролете. Они все палаты на ключи замыкают, смотровую тоже…
— А если тетка какая психованная писать захочет?
— Да пусть писает в матрас, им-то что! Ты главное поняла? Если нас по палатам закроют, нам не выбраться… А так — у всех медбратиков ключи от внутренних дверей, они одинаковые, а у Зинки и у Толика есть от входных. И от каптерки.
— А каптерка нам зачем?
— Ты что, Медвинская? В больничном халате по городу шустрить собираешься?
— До города еще добраться нужно… Сладко поешь, Глебова… А как мы будем этого гиганта «гасить»? И вообще — их четверо. И эта Зинища — тетка совсем не хилая…
— Во-первых, они сами наклюкаются.
— Но не до такой же степени, чтобы…
— А может, и до такой. Зинаида точно — пьет как насос. А там посмотрим по обстоятельствам. Медвинская, что ты возражаешь все время? У нас что, выбор есть?
— Нет.
— Ну а раз нет, то и…
— Натура у меня такая. Противоречивая.