Крас зашел в туалет, потом, по-воровски оглядываясь, прокрался к бару в секретере, нашарил в нем чудом оставшуюся бутылку виски: энзэ Ветлицкого-старшего, настрого запрещенный к распитию. Так же, втихаря, засел на кухне, отвинтил пробку, с мстительной радостью решив: раз у них свои развлекухи, мы им устроим подлянку. Налил себе в чашку, хлебнул. Поморщился. Вкус хваленого виски больше всего напомнил ему смесь самого сивушного самогона и одеколона;
Краснов поморщился, стараясь не вдыхать, выпростал всю чашку, налил снова, выпил до дна. Теплая ленивая волна настигла мгновенно…
Что было потом, он помнил смутно. И то, как вошел, пошатываясь, в комнату, где развлекались сестры с приятелем, и то, как, то и дело прикладываясь задницей об углы, стягивал трусы… Память сохранила почему-то только хищно выпяченные губы Анджелки, когда она, взвесив на ладони бездействующее «мужское достоинство»
Краса, словно базарная торговка — гроздь винограда, презрительно выдохнула: «Не стоит. И стоять не будет. Зато как висит!» Потом залилась истерическим смехом, выдавив из себя: «Пошел вон, коз-з-зел!» Гриня вернулся в зал, рухнул ничком на незастеленную тахту и мигом вырубился.
Снова он проснулся часа через три. Во всех четырех комнатах было тихо; единственное, что ощущал Крас, это стоящее колом «орудие» и дикую, безотчетную ненависть. Он вошел в комнату, зажег верхний свет: любовники спали. Одним движением сбросил одеяло со всех троих.
— Тебе чего, козел? — спросила вскинувшаяся Кристина, а он с силой, с оттягом ударил ее кулаком с лицо. Девушка разом откинулась с дивана.
— Гриня, ды ты оху…
Приятеля Крас просто-напросто вытряхнул из постели единым рывком, схватив одной рукой за разом треснувшие трусы, другой стиснув шею, словно тисками…
— Хриня… — успел прохрипеть тот, а Крас одним движением ударил парня о стену с такой силой, что тот сполз на пол уже в беспамятстве.
Как ни странно, возбуждение вовсе не прошло, только усилилось. Гриня неловко упал на проснувшуюся, еще плохо соображавшую Анджелку, резко развел ей ноги, притянул к себе и двинул бедрами… Сам он не почувствовал ничего, кроме боли, девчонка же заорала громко и резко, и он вогнал свой кулак в рот… Потом развернул спиной к себе, схватил за волосы, вывернул голову назад так, что едва не сломал позвоночник… Девушка сдерживала крики окровавленным ртом, а он насиловал ее долго, жестоко. Потом… Потом она потеряла сознание… А он продолжал, пока не зарычал тяжко, освобождаясь от переполнявшего семени…
Когда он встал с постели, в дверях застыла старшая, Элеонора, и смотрела на него круглыми от ужаса глазами. Вся постель была в крови.
— Да ты… Да ты ее порвал! — Девушка быстро глянула еще раз, прищурилась, произнесла тихо:
— Таких, как ты, убивать надо!
Крас вскочил, выбросил вперед руку. Голова Элеоноры дернулась, девушка рухнула на месте, заливаясь кровью.
Пошатываясь, Гриня прошел в кухню, молча приложился к бутылке с виски, выдохнул и тогда впервые в жизни почувствовал небывалое, колоссальное расслабление…
Опустил глаза вниз: все его «хозяйство», как и руки, было в крови… Похоже, он засадил вовсе не в ту дырку, а потом действительно порвал девчонку руками…
Ничего, будет знать, кто здесь козел, а кто — коза трахнутая…
Крас сидел умиротворенно, прикрыв глаза, переживая новые, небывало приятные ощущения… В ушах словно, стоял крик этой девки, и он почувствовал вновь пробуждающееся возбуждение… Глотнул из бутылки… Сейчас он отдохнет чуть-чуть и снова оттрахает эту козу, теперь уже точно куда положено… И еще… Еще — он снова услышит, как она зайдется криком от непереносимой боли, почувствует, как будет рваться из его рук, но вырваться уже не сможет…
Его разбудил звонкий шлепок по лицу. Щека словно загорелась. Крас открыл глаза: перед ним, зажимая пах каким-то полотенцем, стояла Анджелка. В глазах ее была боль.
— Сама пришла, сучка… Понравилось… — пролепетал он одними губами, чувствуя от горячей пощечины нарастающее желание…
ebooksa