— Олег, а мое?
— Что?
— Мое дело какое?
— Твое дело — любить.
— И все?
— Это не так мало. Аля пожала плечами:
— Все это философия. А на самом деле… За окном — мутный рассвет, в телевизоре — клоунада… Представление, которое уже давно всем наскучило…
— Наверное, не всем. Обрати внимание на заставки.
— Деревня дураков?
— Ага. И — клоуны, которые то проваливались в никуда, то рассыпались в клочья, то разлетались в пух. Кто-то развлекается вовсю: Иван Иванович врезал тортом по мордам Ивану Никифоровичу, и оба — лопнули мыльными пузырями… Время мыльных пузырей прошло, закончилось, они сделались не нужны, а потому исчезают они в этом политическом театре один за другим. Сколько их шуганули из власти…
— Выходит, то, что происходило и происходит, — сплошь театр?
— Выходит, так.
— И кто-то дергает за нитки… А что же тогда важно?
— Ты же сама знаешь…
Аля подошла, легла рядом, прильнув всем телом, прошептала тихо:
— Да. Знаю.
— Ну что, Алексей Степанович, сгорели? Лысый неприметный человечек был спокоен.
Он выдержал взгляд Автархана, ответил:
— Сгорели пешки. Солдаты.
— Генерал Кравченко — тоже пешка?!