— Я не понимаю вас! — отстраняется Сарматов.
— Может, скажешь, что ты и меня не знаешь?..
— Извините, но я вижу вас в первый раз, — глазом не моргнув, отвечает Сарматов.
— Да?.. — усмехается грузный. — Ну, я тебе скажу, ты и фрукт!..
— Как вам будет угодно, — отвечает Сарматов.
Грузный снова испытующе смотрит на него, потом кивает в сторону двери:
— Пожалуй, ты прав, парень, что так себя ведешь!.. Выйдем-ка на воздух!
Разбиваясь о прибрежные камни, пенистые океанские волны чередой катятся к ногам стоящего спиной к Сарматову грузного человека. Забыв о его присутствии, грузный смотрит на океанский простор — на бесконечные волны, галдящих беспокойных чаек да на маячащий у горизонта американский авианосец. Чтобы напомнить о себе, Сарматов кашляет. Человек с сожалением отрывается от созерцания стихии и, переведя на него взгляд, спрашивает:
— Говоришь, что в первый раз меня видишь, майор?
— Так точно! — отвечает Сарматов и поправляет грузного: — Извините, капитан...
Усмехнувшись, человек протягивает ему сверток. Сарматов осторожно разворачивает плотную оберточную бумагу, пока у него в руках наконец не оказываются новенькие майорские погоны.
— Не мой род войск! — говорит Сарматов и протягивает погоны обратно.
— Был не твой, — задерживая его руку, произносит человек. — А теперь твоим будет. Мы тебя забираем к себе, майор Сарматов.
— Без моего согласия?
— Почему же, забыл? Ты сам когда-то просился и подписку дал. Поэтому есть у нас такое право. Пока ты выздоравливал в приятном обществе, мы уже оформили твой перевод. На первых поpax квартира в Москве не ахти какая, но тебе редко придется в ней ночевать...
— Что я должен буду делать у вас? — осведомляется Сарматов.
— Выполнять спецзадания по защите государственных интересов страны, в основном за ее пределами. Кстати, у тебя английский, немецкий, испанский и?..
— Итальянский. А вы уверены, что я годен для подобной работы?
— Не валяй ваньку, майор! Твой послужной список от рождения твоих дедов и прадедов наши люди под микроскопом изучили. Если ты не пригоден, то тогда кто?
— Ха! — ухмыляется Сарматов. — Как же они проглядели, что я внук казачьего есаула, участника гражданской... с той стороны?