– Историю рода. Она не предназначена для ушей Императора.
– Значит, расскажем ему, что странствующий самурай...
– Ронин.
– ...устраивает все эти катастрофы? Чтобы он принимал свои меры против ронина?
– Он – Император. Да направит нас его мудрость.
Римо нажал кнопку на подлокотнике кресла, и спинка откинулась назад.
– Не успокоюсь, пока не услышу, что он скажет.
Короткий черный клинок лег на стеклянную поверхность стола Харолда У. Смита.
За окном яркими бликами поблескивала в предвечернем солнце вода Лонг-Айлендского пролива. На небе не было ни облачка.
У меча, как заметил глава КЮРЕ, оказалась точеная рукоятка из слоновой кости.
Смит достал из нагрудного кармана своего серого пиджака светло-серый носовой платок и неожиданно уронил его, другой рукой поворачивая клинок. Платок упал как раз на лезвие. Смит слегка потянул за оказавшиеся по обе стороны края, и льняная ткань с негромким треском разошлась.
– Настоящий катана, – объявил Смит.
Римо удивленно поднял на него глаза:
– Откуда вы знаете? Потому что лезвие острое?
– Разумеется. После войны я жил в оккупированной Японии.
Чиун смерил ученика презрительным взглядом, словно хотел сказать: Почему он разбирается в таких вещах, а ты – нет?
Римо равнодушно пожал плечами:
– Он разрезал заднюю стенку кабины машиниста и попал в двигатель. Я с трудом извлек его оттуда.
– Не верю.
– Почему?