Кореец тотчас соскочил на землю. Причем так легко, как будто весил не больше маленького мальчика.
Мелвис перевернулся на спину, да так и остался лежать, уставившись в синее небо Небраски. Грудь его высоко вздымалась, воздух со свистом вырывался из легких.
– Черт, как же так? – наконец выговорил он.
Чиун хитро прищурился.
– Пришлось представить себя валуном.
– Богатое же у тебя воображение! Ты меня чуть не раздавил.
– Чтобы раздавить тебя, надо было представить, будто я слон. А мне не хотелось этого делать, ибо ты, как и я, ценишь красоту паровой тяги.
– Да-да, – просипел Мелвис. – Вот и не забывай.
Вертолет летел на восток. Миль тридцать проделал над Объединенной Тихоокеанской железной дорогой, вокруг которой простирались кукурузные поля.
Когда «стрекоза» оторвалась от земли, Кей Си (Мелвис решил: что двое посторонних, что трое – один черт) спросила Римо:
– Что в большом чемодане?
– Понятия не имею, – искренне ответил Римо.
– Тогда что ж вы носитесь с ним так, как будто в нем фамильные драгоценности? Впрочем, простите за нескромность.
Римо лениво указал большим пальцем на Чиуна:
– Спроси у него.
– Что в чемодане? – спросил старика эксперт.
– Лень.
– Что-о? – перекрывая грохот мотора, пророкотал Мелвис. – Ты засадил туда оленя? С рогами?
– Я не говорил «олень». – Мастер Синанджу взглянул на ученика; тот не отрываясь смотрел на прерии, над которыми они пролетали. – Я имею в виду лень. Это страшный порок.
– А-а, тогда другое дело.