Заманчивая мишень,

Смит положил трубку.

Римо нашел в зале ожидания свободное место. Большинство пассажиров стояли у телевизоров, компании все еще передавали специальное сообщение.

Пленку, на которой был заснят смертоносный выстрел, прокрутили восемнадцать раз примерно за такое же количество минут. Римо, который бессчетное количество раз сам нес смерть тем, кто ее заслуживал, с отвращением отвернулся от экрана.

До ушей Уильямса то и дело долетал приглушенный шепот ожидающих пассажиров.

— Опять политическое убийство. И когда это кончится?

— Я хорошо помню, как убили Кеннеди. Прямо как вчера...

— Он был хорошим Президентом, потом, правда, пошли разные разговоры...

— Нет, я имел в виду Роберта Кеннеди.

— А. То-то мне показалось, что выглядите вы слишком молодо, чтобы помнить Джека.

— Нет на свете более мерзкой твари, чем ассасин.

Рыжеволосая женщина в очках поставила сумку на ноги Римо и уселась с ним рядом.

— Схватили того, кто стрелял? — спросила она. Национальная трагедия придала ей смелости заговорить с незнакомым мужчиной.

— Не слышал.

— Просто не верится, что мы лишились еще одного Президента.

Уильямс промолчал.

— Трус, — злобно произнесла женщина.

— Кто? — спросил Римо.

— Ассасин. Нет никого трусливее ассасинов. Что только заставляет человека становиться такой бездушной тварью?

— Откуда я знаю, — растерялся собеседник. — Возможно, он был профессионалом.

— Будто это оправдание, — фыркнула женщина. — Мерзавец и есть мерзавец.