— Это тебе босс сказал?
— Ладно, дело прежде всего, шагай за мной. Отчетливо послышался лязг закрываемой стальной двери, затем шорох завинчиваемого штурвальчика. Мэри опять чем-то щелкнула, присоска с чудо-микрофоном выпустила еще несколько пузырьков, отлипла от борта, а затем гофрированная змея стала растягиваться и, удлинившись на несколько футов, вновь присосалась к днищу.
— Бен, это что может быть, а?
— По-моему, статуя… Тяжелая, гадина! Осторожнее, ты мне пальцы на ногах отдавишь… Вроде бы маленькая, а весит фунтов двести, не меньше… Пуп надорвешь!
— Одна эта статуя стоит больше, чем вся наша получка.
— Эй вы там, принимайте… Пальцы берегите!
— Ну, сундучок! Перехватывайте!
— Не вали вправо, если грохнется — ногу раздробит.
— Уф-ф… И отчего на лодках не делают нормальных люков и стрел? Через эту щель ни черта не углядишь, еще поставят на голову. Торпеды и то легче грузить.
Мэри осторожно отцепила одну присоску-ногу от днища, перенесла ее на несколько футов вперед, потом вторую, третью, четвертую… «Аквамарин» переполз по днищу лодки, словно муха по потолку. Присоска с микрофоном тоже передвинулась, мы были теперь где-то на середине лодки, под центральным постом.
Тут я услышал испанскую речь.
— Хорхе, сколько еще осталось?
— Немного, Педро. Ты во всем доверяешь Джо?
— Как и ты — ни в чем. Но после того, как твоя стерва подвела нас, я не доверяю и тебе. Лично моих парней здесь только двадцать, а твоих — пятьдесят. У Джо — семьдесят или даже больше.
— Вот именно, у него — больше.
— Если бы Соледад привела своих ребят, нам было бы легче.
— Это неизвестно, Педро. С этой девочкой можно остаться без головы так легко, что не успеешь чихнуть. Когда мои ребята догоняли этого инспектора из ООН, наткнулись на труп Варгаса и еще нескольких из команды Соледад.
— Почему ты не сказал об этом раньше?
— Не было случая. Точнее, я не хотел тебя расстраивать.
— Болван, это же сильно меняет дело. Ты думаешь, она играет на Хорсфилда?