Невольник мести (= Инстинкт бойца)

22
18
20
22
24
26
28
30

Не пригибаясь, он в полный рост пошел на прямой контакт, почти в упор расстреливая боевиков.

Следом, едва успевая за командиром, в самой гуще оказался Пантера.

Рукопашная. Совсем необязательная. Но бойцы отыгрывались. Брали и не свое, и не чужое, они играли со смертью, отступая от всех правил и, как назло – ВСЕМ назло, – выигрывали.

Автомат за спину, нож в руку – и вперед.

Юркий Пантера легко ушел от удара чеченским кинжалом и послал бандиту одну из своих лучших улыбок. Обманное движение корпусом, сильный удар ногой в коротком прыжке, и нож Пантеры бьет противника под подбородок. В трех метрах еще один боевик готов помериться силой с русским десантником. Пантера подкинул нож, поймал его за лезвие, коротко замахнулся и метнул в противника. Теперь в руке убийственный мачете, поистине – топор мясника.

В глазах лихорадка, на губах улыбка, а в горле тугой ком. Попали ребята. Если бы боевиков была сотня, последних разведчики добивали бы со слезами на глазах, как крокодилы.

Хруст врезавшегося в шейный позвонок ножа, и последний бандит падает к ногам Пантеры.

Все. Можно плакать, можно смеяться. Можно отмыть лица и руки, поливая друг другу из фляжки. Или, как в кино, оставить все как есть и припереться в расположение роты перепачканными кровью вампирами. Все равно.

* * *

– База, Один-Двенадцать на связи. – Скумбатов держал в руках документы, извлеченные из карманов убитого бригадного генерала. – Пиши высоту... Обнаружил и уничтожил отряд Хамзата Турпалова. Личность установлена. Помощь не требуется. Конец связи. – Один-Ноль убрал радиостанцию и протянул руку к Пантере: – Дай докурю.

Обжигая пальцы, одноглазый лейтенант тянул горький дым, чувствуя на обветренных губах кипящую табачную смолу.

– Не грусти, командир, все пройдет, – улыбнулся Пантера, достав еще одну сигарету. – Знаешь, мне сон странный приснился. Будто Запевала вернулся. Правда, постаревший. Собирает он нас и давай гонять по плацу. Мы вышагиваем, честь ему отдаем. А он вдруг поворачивается и уходит – прямо за горизонт. И фигура не меняется – вроде и близко он, и в то же время далеко. Я думаю, к чему мне это приснилось? – Пантера помолчал. – Сон-то неплохой, правда?

Один-Ноль кивнул:

– Странный просто.

– Это не Запевала был, – сказал Скутер, – это...

– Скутер, это не она была, – упредил его Подкидыш. – Повремени со смертью. – Он пристально вгляделся в лицо Скумбатова и спросил: – Что у тебя с глазом?

Один-Ноль тронул веко, поморгал, посмотрел в небо...

– Да вроде ничего.

– Я про другой глаз спрашиваю, – рассмеялся Подкидыш.

Скумбатов хмыкнул и спросил:

– А усмехаюсь я криво?