— Я об этом ничего не слышал, — запротестовал министр обороны.
— Мы арендовали его на время проведения операции и закрепили этот акт письмом на имя начальника военной разведки.
— Я спрошу у него.
— Дайте ответить! — прикрикнул Груздев на гражданского военачальника. — Потом разберетесь с вашими агентами и амурными письмами. Значит, офицер ФСБ и агент ГРУ находились в любовной связи... Продолжайте Евгений Антонович.
— Такое положение вещей меня устраивало. Они работали не только в паре, но в и в тесном контакте.
— Семейный подряд, — с насмешливым вздохом прокомментировал лысоватый секретарь, цепляя взглядом Котельникова и встревоженного министра обороны.
— Ладно, оставим эротику в покое. Что мы имеем, — собрался подсчитывать чиновник. Он уже не нервничал, не злился, не впал и в противоположную крайность. После всех деталей, которые посыпались как из двигателя вазовской сборки, он понял одно: он проиграл. — Вы готовили козырь, оказавшийся джокером. Материалы, собранные вами на Матиаса, бьют в обратном направлении. Хотя... Банкир может доказать, что агент — Марковцев, кажется, — работал на вас?
— Думаю, у него есть веские доказательства. Пока же он располагает косвенными: работа Марковцева по вербовке информатора, его расписки и докладные. Принципиально важно другое: Матиас может доказать, что Марковцев работал на спецслужбы. И начнет атаку с показаний генерала Прохоренко. Тот четко дал понять: Марковцев выполнял задание как военной контрразведки ФСБ, так и военной разведки Генштаба.
— Одну минуту! — министр обороны сделал рукой протестующий жест.
— Спокойно! — оборвал его Груздев.
— Больших доказательств не требуется, — продолжил Котельников. — Но СМИ могут зацепиться даже за почерк: наблюдение, слежка, вербовка, подделка документов, проникновение на объект и прочее. Это почерк спецслужб. Террористы так не работают. Пусть этот человек работает на террористов, но сей факт только усугубит мнения о силовых структурах. Которые все это время были рядом. Засветился не только конкретный офицер, но и спецмашина технического управления.
— Вы что-то недоговариваете, — сказал после небольшой паузы министр внутренних дел.
«Скорее мы все оттягиваем один важный момент», — генерал существенно поправил собеседника.
Он указал на видеомагнитофон, подразумевая торчавшую в нем видеокассету.
— Для террористов это пропуск на выход. Белый билет для самого Матиаса.
«Да, — кивком головы подтвердил Груздев, — именно так». Он четко представил себе обвинительный монолог банкира: «Вы знаете много людей, которые воровали, воруют и еще долго будут воровать, стоя во главе монополий, концернов. Почему вы не прекращаете их деятельность? Они нравятся вам, вы влюблены в них? Что вас удерживает от радикальных мер? Вы знаете что. И я знаю. Они ваши друзья и ваши враги. Вы щупаете тех, кто показывает в улыбке белоснежные зубы, у кого нет клыков».
— Берите это дело под контроль, Евгений Антонович. Ведите переговоры с террористами, по возможности затягивайте время, избегая подозрений пишущей братии. Давайте транспорт этим ублюдкам!
— Они не уйдут, — твердо пообещал Котельников.
— Точно?
— Обещаю.