А генерал тщетно пытался понять, почему чиновник долго жмет и не отпускает его руку, перебирая пальцами. И совсем потерялся в догадках, видя, как Груздев поочередно опрыскивает ладони дезодорантом.
За этим мероприятием его застали несколько человек, одетых одинаково: строгие итальянские костюмы, галстуки, ботинки. Лишь министр обороны был одет в не менее роскошный, темный в полоску костюм «Большевички». Груздев, приглашая их за овальный стол викторианского стиля, вывел короткую характеристику на всех сразу: «Одинаковые мысли, настрой, взгляды и положение».
Федеральную службу безопасности представлял начальник военной контрразведки генерал Котельников. Совет безопасности — сразу два человека: секретарь и постоянный член Николай Груздев. Он и председательствовал на экстренном закрытом совещании.
Инициатор макиавеллиевского Приказа №502/ПП-3 сидел слева от Груздева. Другой застрельщик — министр внутренних дел, облачивший идею в официальные и грозные строки, демонстрирующие решимость в борьбе с международным терроризмом, находился справа.
Груздев скосил глаза на министра чрезвычайных ситуаций: «Вот кто должен отвечать за все это дерьмо! Ситуация-то чрезвычайней некуда». Министр обороны был обласкан Груздевым по-отечески мягко: «Что может он?»
— Пожалуйста, Евгений Антонович, слово вам. Котельников повозился на стуле, давая понять, что хотел бы докладывать стоя, но в данной ситуации посчитал это лишним. Он начал со слов: «Мы начали расследование, нашли подходящую кандидатуру и провели операцию по внедрению агента в круги, близкие к Матиасу», и закончил: «Видеозапись оборвалась ровно в 8.30 — в это время прогремел взрыв. Через минуту объект атаковали террористы».
Вошел адъютант и передал шефу видеокассету, доставленную нарочным с Ильинки. Тайн от силовиков более не существовало.
— Посмотрим видеозапись, — предложил Груздев, опустив запоздалое: «Вопросы к докладчику есть?»
«Вопросов море, — резонно полагал он, — замучаешься отбиваться». «Одинаковые люди» ждут от него одного: самобичевания. Не дождутся.
Николай Андреевич попал в сложное положение. Он представлял на совещании президента, был наделен его правами на данный момент. Но не мог спросить с силовиков так, как делал это глава государства. По сути он был ответчиком, ответственным за исполнение Приказа. Председатель-ответчик. Странное положение.
Просмотр кассеты едва начался, а Груздев, нажав на паузу, резко развернулся к Котельникову.
— Я же просил, требовал, чтобы никаких посредников! — Он указал рукой на широкий экран плазменного телевизора. — Как могла эта запись попасть в чужие руки?
Генерал покачал головой: «Не могла».
— Перехват? — коротко поинтересовался министр внутренних дел.
— Да, — ответил Котельников. — Этого я и боялся...
— Прошу тишины! — повысил голос Груздев. — Смотрим дальше. Евгений Антонович, комментируйте.
— Вы магнитофон-то включите, — с издевкой посоветовал глава МЧС.
Груздев выругался и нажал на кнопку пульта.
— Запись начинается не сразу, — приступил к делу Котельников. — Хотя прием сигнала очень уверенный. Смотрим внимательно. Быть может, вы увидите детали, ускользнувшие от меня.
Котельников просматривал подлинник в управлении. Окончание записи шокировало генерала, а Груздева мог хватить удар. Что касается остальных членов экстренного совещания, они, возможно, посочувствуют ему, представляя его на главном ковре страны. Они уже выражают соболезнования, выраженные в сардонических усмешках. Они походят на афроамериканцев, хоронящих соплеменников под разудалый джаз. А можно вообще не сравнивать. Они русские до корней волос: и спать охота, и родину жалко.