— В любой момент могут убить заложника.
— Сколько у вас осталось времени?. — продолжил опрос полковник.
— Максимум неделю можно потянуть.
— Ну что ж, тяните. Желаю удачи.
— И все? — удивилась Марта.
— А что, вы ждете моего разрешения? — спросил Артемов, уже с этого момента начиная тянуть резину.
И повторил то, что минуту назад сказал Боровичу:
— Я посмотрю, что смогу сделать. Потребуется время, чтобы найти нужного человека. Оставьте мне контактный телефон для связи.
Марта протянула полковнику визитную карточку.
— Подчеркнутый номер — сотового телефона, — пояснила она. Потом как-то совсем по-русски, пряча взгляд, вынула из полиэтиленового пакета две бутылки вина.
Одну пододвинула ближе к Боровичу, другую — к Артемову.
Вообще полковник не любил таких жестов. Не глядя на бутылку, спросил:
— Грузинское?
Марта удивленно вскинула брови:
— Почему?.. Ах да, простите… Нет, бургундское — «WeiBherbst». — И взяла на полтона тише, но, как и прежде, с едва уловимым ударением:
— Я же не все это время была в Грузии. Разумеется, не раз приезжала в Германию.
Альянс полувоенная организация — полувоенный же человек-консультант от военной разведки — это только начало, обнадежил Борович. Не беда, если с немцами ничего не выгорит. Когда за гостями закрылись двери роскошного офиса, Борович в лоб спросил:
— Хочешь вернуться на службу, Михаил Васильевич?.. Обещаю походатайствовать на самом высоком уровне.
Не в военную разведку вернуться, сделал дополнение Артемов, а к Боровичу, в одно из подразделений Минобороны. Вообще Артемов ожидал пусть не множества, но достаточного количества предложений. Но все они не могли быть желанными, что ли. Он потерял в качестве — и это был самый главный мотив. Он навсегда ушел из военной элиты — ГРУ. А роль человека со связями в управлении военной разведки его не могла устроить по определению.
— Минэкономразвития собирается обзавестись своей внешнеэкономической разведкой, — заикнулся было он.